С 1991 года ежегодно в мире проводится Глобальная международная кампания ООН «16 дней против гендерного насилия», которая начинается 25 ноября, в Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин, и продолжается до 10 декабря, Дня прав человека. Как сообщалось ранее, такая компания проводится сейчас в Америке, Европе, странах СНГ, в том числе в Таджикистане. Но при этом, вы знаете, как живут женщины в Афганистане и что делают с ними прямо в эти дни террористы «Талибана»*?
Об этом мы должны бить в колокола постоянно. С этой целью предлагаем вниманию читателей статью Антона ДАНИЛОВА, размещенную на сайте www.wonderzine.com. Сейчас он работает в одном из первых русскоязычных изданий с профеминистской редакционной позицией Wonderzine, а два года назад завел авторский Telegram-канал «Профеминизм».
По данным Управления по делам беженцев при ООН, с весны прошлого года Афганистан покинуло больше 250 тысяч человек (к августу их число увеличилось до 390 тысяч, но правозащитники отмечают, что реальная цифра выше — есть предположение, что число беженцев стремится к миллиону). Восемьдесят процентов этих людей — это женщины и дети.
Первым при «Талибане»* уготована жестокая участь: боевики говорят, что позволят афганкам учиться и работать, но есть веские причины сомневаться в их обещаниях. На выходных ещё одной популярной фотографией из Кабула стал кадр, на котором мужчина закрашивает изображение женщин в свадебных платьях — видимо, недостаточно закрытых. Кроме того, талибы сказали, что все женщины будут обязаны носить хиджаб — головной убор, покрывающий волосы и верхнюю часть тела.
Судить о положении женщин при талибах можно, опираясь на историю: боевики уже приходили к власти в Афганистане в 1996 году. Тогда положение женщин было близко к рабскому: девочкам запрещали учиться, а женщинам — работать, выходить из дома с открытым лицом и без мужского сопровождения, лечиться у врачей-мужчин. Кроме того, женщинам нельзя было носить туфли на каблуке (их стук мог «возбуждать» мужчин), громко говорить, появляться перед открытыми окнами или на балконе даже собственного дома. Талибский вариант шариата предполагал за такие «проступки» целый набор наказаний — вплоть до тюрьмы или публичной казни через забивание камнями.
Активистка за права женщин Мариам Атахи в интервью Deutsche Welle рассказывает, что ровно то же самое случилось в 2021 году, когда талибы только подбирались к Кабулу. Атахи считает, что при режиме фундаменталистов её ждёт смерть — и что многие другие женщины боятся той же судьбы, потому что уже видели талибов в действии: «Сейчас идёт война, и женщинам уже не разрешают ходить в школу. Их заставляют носить хиджаб (платок, закрывающий волосы. — Прим. ред.) и бурку (длинное одеяние, закрывающее голову и верхнюю часть тела, с сеткой-прорезью для глаз. — Прим. ред.)». Её слова подтверждаются в докладе Human Rights Watch, который организация выпустила в июне прошлого года.
При этом унизительное и опасное положение женщин в Афганистане не всегда было таким: в истории этой центральноазиатской страны есть эпизоды, когда власть расширяла гражданские правы женщин. Так поступал, например, король Аманулла-хан: он правил страной с 1919 по 1929 год и всё это время он обращал внимание на важность женского образования. Вероятно, эта инициатива принадлежала жене Амануллы — королеве Сорайе, которая фактически правила вместе с мужем: её усилиями в стране появлялись больницы, школы и даже журналы специально для женщин. Сорайя очень часто появлялась на публичных мероприятиях вместе с мужем, и в это время она не надевала паранджу — чтобы показать, что гендерной сегрегации нужно положить конец.
Консервативная часть афганского общества, разумеется, сопротивлялась прогрессивным реформам, но тогда, как пишут историки, они казались неотвратимым будущим. И хотя преемники Амануллы-хана действовали осторожнее, каждый из них так или иначе боролся с гендерной дискриминацией, наделяя голоса афганских женщин всё большим и большим весом. В 1964 году в Афганистане приняли новую Конституцию, в которой было закреплено равенство женщин и мужчин, включая право избирать и быть избранными. В то время афганки могли спокойно выходить из дома поодиночке, они могли не носить традиционные исламские наряды, но могли учиться, работать, путешествовать.
Талибский вариант шариата предполагал за такие «проступки» целый набор наказаний вплоть до тюрьмы или публичной казни через забивание камнями
Кульминацией борьбы за равные права стал приход к власти «Народно-демократической партии Афганистана» в конце апреля 1978 года. Афганские коммунисты также декларировали гендерное равенство — например, тогдашнее правительство запретило принудительные браки. Женские движения росли и расцветали, а женщины добивались реальной власти: известная афганская коммунистка Анахида Ратебзад стала министркой культуры и возглавила Всеафганский союз женщин. Писательница Масума Эсмати, которая наряду с Ратебзад отстаивала право афганских женщин не носить паранджу, возглавила министерство образования. Несмотря на то что быть женщиной в Афганистане тогда всё ещё было непросто, коммунистическая власть добилась значительных успехов в расширении их прав.
За год до этого в Афганистане появилась «Революционная ассоциация женщин Афганистана» (РАЖА), которую основала студентка Мина Кешвар Камаль. Кешвар Камаль хотела, чтобы как можно больше женщин занимались политическими и социальными проблемами, РАЖА выступала против милитаризации и фундаментализма афганского общества. Правда, с такой позицией это самое афганское общество не всегда было согласно: Мину Кешвар Камаль убили через десять лет по политическим мотивам.
Приход к власти исламских фундаменталистов всегда означал неминуемое поражение женщин в правах. Так случилось в конце восьмидесятых годов, когда с выводом войск СССР в стране с новой силой разгорелась гражданская война. Одной из действующих сил были моджахеды — исламисты, которые боролись против советских войск (многие из тех боевиков позже пополнили ряды «Талибана»*). В начале девяностых положение женщин в стране быстро откатилось до крайних мер: запрет на выход из дома в одиночестве, обязательное ношение паранджи, запрет работать, освещать ситуацию в стране. Афганкам в то время запрещали даже красить ногти.
Режим талибов был свергнут в 2001-м, и постепенно права женщин в Афганистане вновь начали расширяться. В 2004 году в Афганистане приняли новую Конституцию, и тогдашняя власть заявила о намерении бороться с нарушениями прав человека в стране. Афганки могли водить машины или заниматься спортом (в Афганистане даже была команда футболисток — при талибах в 1999 году и позже женщин казнили на футбольных полях), могли заниматься политикой или работать в полиции. В 2009 году в стране приняли закон, который был призван положить конец домашнему насилию. Конечно, женщины в Афганистане, если они заявляли об избиениях, сталкивались с огромными препятствиями правоприменительной машины, однако эта мера, как отмечает Human Rights Watch, медленно но верно начинала работать.
Правда, события нового тысячелетия разворачивались на фоне растущего влияния консервативной морали. В 2012 году президент Афганистана Хамид Карзай принял специальный «кодекс поведения», который ограничивал женщин в правах — в частности, афганкам запрещалось путешествовать или общаться с незнакомыми мужчинами в общественных местах. Расширению прав женщин мешала и неутихающая гражданская война — в итоге в 2018 году Афганистан разделил с Сирией второе место в списке самых опасных для женщин стран (первой тогда стала соседка Индия: там риск для женщин столкнуться с сексуализированным насилием или трафикингом назвали наивысшим).
Сегодня, когда «Талибан» снова захватил власть в Афганистане, местные и иностранные активистки снова в страхе за свою жизнь: они не верят в то, что с исламистами можно будет о чём-то договориться.
Директорка средней школы для девочек в Кабуле Насрин Султани в интервью NBC рассказывает, что боится за своих учениц. «Когда я вижу всех этих девочек, мне очень грустно, — рассказывает она. — Я пыталась, но у нас так и не получилось сделать так, чтобы они выбрались из этой ужасной ситуации». Кроме того, Насрин говорит, что талибы уже угрожали ей физической расправой.
The Guardian пообщался с жительницей Кабула, которая до последнего времени училась сразу в двух местных университетах. Анонимная рассказчица говорит, что видела группу женщин, которые в спешке покидали общежитие, потому что в город вошёл «Талибан»* — а это значит, что всем, кто не носит паранджу, нельзя попадаться им на глаза. Женщины не могли воспользоваться общественным транспортом, а частные перевозчики отказывались сажать их в машины из-за страха. «Я работала столько дней и ночей, чтобы стать той, кем являюсь, — говорит она. — Сегодня утром, когда я вернулась домой, первое, что мы с сёстрами сделали, это спрятали свои удостоверения личности, дипломы и сертификаты. Это было ужасно. Почему мы должны скрывать то, чем должны гордиться? Всё, что я могла видеть вокруг себя, — это испуганные лица женщин и уродливые, полные ненависти лица мужчин».
В Афганистане даже была команда футболисток — при талибах в 1999 году и позже женщин казнили на футбольных полях
Associated Press рассказывает историю Захры из Герата — третьего по величине города в Афганистане. Последние пять лет она работала в НКО, которые боролись за права женщин, но теперь Захра боится даже выйти за пределы жилища. «Я в большом шоке. Как это могло случиться со мной — женщиной, которая так много училась и работала, чтобы теперь прятаться дома?» — цитирует её агентство. О ситуации в этом регионе в эфире CBC News рассказала старшая директорка правозащитной организации Canadian Women For Women in Afghanistan Мурварид Зиаи. «Сообщения, которые я получаю от женщин в Афганистане, чудовищные, — говорит она. — Этим утром я читала сообщения от женщин из Герата: женщины писали, что это письмо может стать их последним. «Талибан»* ищет их, и они вынуждены прятаться дом за домом. Они просят всех женщин за пределами Афганистана поднимать вопрос безопасности, рассказывать, что происходит с женщинами в этом регионе: их убивают, их пытают, их обращают в секс-рабынь».
Афганская режиссёрка и генеральная директорка студии Afghan Films Сахра Карими обратилась к международному киносообществу с просьбой помочь, которую издание Deadline описывает как «отчаянную». «Я пишу вам с разбитым сердцем и глубокой надеждой на то, что вы сможете присоединиться ко мне в защите моих прекрасных людей, особенно кинематографистов, от «Талибана»*… Они уничтожили наш народ, они похитили много детей, они продают девочек в качестве невест… Это гуманитарный кризис, а мир молчит. Когда они запретят искусство, я буду следующей в их расстрельном списке», — написала она в твиттере.
«Пожалуйста, подумайте о девочках и женщинах из Афганистана: перед нашими глазами разворачивается трагедия», — солидарна с ней в твиттере исполнительная директорка «ООН-женщины» Фумзиле Мламбо. Многие правозащитные организации по всему миру уже начали работать: они распространяют информацию и собирают пожертвования. Одной из первых стала НКО Women for Women Intl — эта организация помогает женщинам, пережившим войну, сейчас на их сайте открыт сбор пожертвований специально для афганок. «Что бы ни случилось в ближайшие дни, мы верим, что женщины могут и должны помогать формировать будущее Афганистана. Наше международное сообщество сторонников сейчас важно как никогда», — говорят представители организации.
При этом есть оптимистичное мнение, что женское движение хоть в каком-нибудь виде в Афганистане всё равно останется — так считает региональная руководительница гуманитарной организации CARE International в Кабуле Марианна О’Грейди. «Вы не можете разобразовать миллионы людей, — цитирует её Associated Press. — Даже если женщины снова будут заперты в четырёх стенах и не смогут часто выходить на улицу, то, по крайней мере, могут обучать своих сестёр, дочерей и соседок так, как этого не могло случиться 25 лет назад».
________________________
