«У Штыркова кикбоксинга нет: он дерется, а не боксирует»

Владимир Минеев и Иван Штырков — бойцы ММА, но Минеев пришел в смешанные единоборства как раз из кикбоксинга, в то время как Штырков — из самбо. Тем не менее в мае Иван провел поединок по правилам кикбоксинга, причем против кикбоксера Петра Романкевича, и победил решением судей по итогам экстра-раунда. Так что Уральский Халк вполне способен составить конкуренцию. А в 2024-м вне зависимости от исхода предстоящего боя планируется его реванш с Владимиром — уже по правилам ММА. В интервью РЕН ТВ и «Известиям» Минеев поделился мнением о технике Штыркова, ответил на неудачную шутку Ивана и рассказал о своей подготовке к бою.

— Вы вернулись со службы. Как проходит подготовка? Тяжело?

— Тяжело. Всё тяжело. Жизнь вообще тяжелая штука, передающаяся половым путем.

— Где проходят тренировки и с кем работаете в парах?

— Финальный этап подготовки проходит в городе Саратове, в клубе моего друга и товарища Даци Дациева. Мы с ним давно друзья. По-моему, лет с 18 в сборной России были по кикбоксингу. А его тренер Расул Далгатов в тот момент был помощником главного тренера сборной, а сейчас является главным тренером сборной России по кикбоксингу. Так как Расул Магомедалиев (главный тренер зала Universal Fighters, где обычно Минеев готовится к боям. — «Известия») находился в Бразилии с Арменом Петросяном, буквально вчера вот вернулся, было решено провести финальный этап подготовки в Саратове — под руководством Расула Чкаловича Далгатова.

— Если оценивать вашу нынешнюю форму с той, которая была перед боем с Карвальо, — когда она была лучше?

— Мне кажется, сейчас получше.

— Вы говорили, что Карвальо в кикбоксинге более опасен, чем Иван. Вы такого же мнения и сейчас?

— Считаю, что Карвальо и в кикбоксинге, и в ММА более опасен, чем Иван.

— Почему?

— Я не знаю, почему. Может, тренировался лучше и больше. Почему один боец опаснее другого?

— Если говорить про Ивана, видели ли его бой с Романкевичем?

— Видел.

— Многие сочли, что судьи вынесли неправильное решение. А вы что думаете?

— Слушайте, говорят разное. Был напряженный поединок, решение выносилось по последнему раунду. В последнем раунде Иван проявил себя активнее. Иван — не профильный кикбоксер. Да, в этом бою Иван показал больше духа, стойкости, чем кикбоксинга, но победа выносится не только за технические аспекты. Победа в экстра-раунде выносится больше за стойкость, за силу духа, за то, кто больше хочет победить. На мой взгляд, в этом бою Иван хотел победить больше, чем Романкевич.

— В кикбоксерской технике Ивана что могли бы выделить?

— Мне кажется, Иван больше дерется, чем боксирует. Там кикбоксинга нет, но есть большое желание победить. Если говорить про бой с Романкевичем, например.

Но в ринге может всё что угодно произойти. Если даже такой великий кикбоксер, как Эрнесто Хуст, дважды проиграл человеку, который вообще не является кикбоксером. Человек занимался американским футболом. Два раза они встречались, и два раза Эрнесто Хуст не смог победить. Это Боб Сапп, человек, который имел невероятную физику и невероятное стремление к победе. И какими-то неумелыми, неуклюжими движениями он отправлял Эрнесто Хуста в нокаут. Преимущество в ринге будет у того, кто больше хочет победить. И не всегда всё решают техника и опыт. Я рассчитываю на то, что Иван будет сражаться до последнего, проявит стойкость, будет идти вперед и будет хотеть ударить, победить. А у таких людей всегда есть шансы.

— А бой Ивана с Константином Ерохиным по боксу смотрели (Штырков проиграл нокаутом в первом раунде. — «Известия»)?

— Да.

— Как оцениваете его?

— Думаю, что к тому бою Иван просто был не готов — ни морально, ни тактически. Просто он не боксировал, остановился, встал, начал принимать удары, пропустил. Ну а Константин — боец опытный. Он попал, не отпустил, воспользовался шансом. Классика.

— Такое поражение сильно бьет по карьере?

— Не считаю, что Иван от этого много что проиграл. Бокс… Он не боксер, для него это был больше выставочный бой. Если бы это поражение сильно ударило по его карьере, то он бы со мной не стал бы боксировать.

— У вас сейчас напряженные отношения с Иваном?

— Да у нас с ним нет отношений. Он живет в Екатеринбурге, а я вообще в другом месте. Мы никак не пересекаемся, мы не общаемся, у нас нет никаких точек пересечения. Просто есть Иван, есть я. У нас вообще нет никаких отношений. Мы с ним встретимся в ринге и выясним все отношения там. Почему кто-то считает, что у нас напряженные отношения? Ну, наверное, журналистам надо как-то распиарить бой, вообще разогнать ситуацию, привлечь внимание. К сожалению, сейчас пользуются такими методами раскрутки поединков, что устраивают какие-то конфликты и пытаются высосать конфликты из пальца.

Да, раньше мы в адрес друг друга позволяли высказывания. По-моему, сейчас это уже сошло на нет. Если у него есть ко мне какие-то претензии, я их всегда готов обсудить. Тем не менее мы с ним тренировались в одном клубе (Universal Fighters в Дагестане. — «Известия»), и я от него не услышал никаких претензий, никаких недовольств. Да, он потом уехал к себе в Екатеринбург, говорил, что есть что-то личное. Но если бы было что-то личное, то он бы, наверное, сказал мне это наедине. Зачем говорить об этом во всеуслышание? Я не понимаю. Личное на общее не выносится. Вот и всё.

— Ваш бой с ним долго был в разработке, Иван долго не подписывал контракт. С его стороны были требования улучшить условия. Как думаете, это нормальное поведение после ряда поражений?

— Послушайте, каждый из нас знает себе цену. Каждый из нас ее сам себе ставит, что ли. В том, что Иван заявляет о своих претензиях, я вообще не вижу ничего сверхъестественного. Вот взять, к примеру, вас. Подеретесь? Сколько вам за это заплатить?

— Нисколько.

— Нисколько? За бесплатно подеретесь, может? Не, ну подеретесь? Сколько вам денег дать? Почему люди считают, что если человек занимается единоборствами, он должен драться за копейки? Я этого не понимаю. Очень большая аудитория людей почему-то считает, что кто-то должен драться за копейки. Хоть кто-то из этих людей хоть раз в жизни дрался? Вы хоть раз вообще на тренировке-то были? Вы вообще знаете, что такое каждый день вставать и идти в зал? Вот меня уже тошнит от этих мешков, бинтов, от звука, от сигнала гонга, от поединков, от спаррингов. Этим я занимаюсь уже больше 20 лет.

Есть люди, которые в зал-то боксерский не заходили, а еще позволяют себе оставлять какие-то комментарии по поводу бойцов. Поэтому для меня это всегда звучит очень, как сказать по-модному? Кринжово. Что есть люди, которые позволяют себе обсуждать бойцов, их победы и поражения, их запросы на гонорары. Да кто вообще имеет право говорить об этом? Ну решил Иван так — значит, это так. Вот он так считает. Ваше право — удовлетворить его запрос или нет. А что-то обсуждать, говорить, что после поражения это верно или неверно, можно только в личном общении с человеком, который является предметом обсуждения. Я считаю, что у каждого есть право просить столько, сколько он считает нужным.

— С кем спарринговали, когда готовились к этому бою?

— Моими спарринг-партнерами были Султан Асипов, чемпион мира, мастер спорта международного класса. Два чемпиона России братья Махамаевы — Салман и Адам. Также Булат Каимов, воспитанник Расула Далгатова. Ребята крепкие, по-хорошему, по-спортивному злые. Вообще не давали мне спуска. В некоторых моментах начал осознавать, что возраст уже дает свое. Уверен, что это пошло мне на пользу, есть время восстановиться и выйти на пик формы.

— Про ваш реванш со Штырковым по правилам ММА. Если он будет, то в каком весе? Вы в 93 кг не дрались, у Ивана Штыркова в 84 кг один плохой бой. Есть ли понимание?

— Безусловно, в 93, потому что, учитывая всю ситуацию, как приходится готовиться, 84 для меня сейчас более проблематично. Думаю, Иван тоже на 93 согласится.

— Недавно вас вызывал на бой Дмитрий Арышев — временный чемпион Fight Nights. Вы для боя с Арышевым готовы сделать 84 кг?

— Вот это уже большой вопрос. Поэтому что, как сегодня сказал Камил: «Не хочется заглядывать за широкую спину Ивана Штыркова». И очень много непонятного с моим графиком. Слава Богу, с позволения комбата ребята меня благословили, отпустили на подготовку, но есть и внутреннее чувство... некомфортное, что ли. Все-таки надо заниматься тем делом, за которое взял на себя ответственность.

— А какой у вас статус как у военнослужащего сейчас?

— Что значит «какой статус»?

— Это отпуск, увольнительное?

— Да, отпуск. Отпуск за свой счет.

— Застал вашу встречу с Вячеславом Дациком. О чем успели пообщаться?

— Со Славой Дациком мы поздоровались внизу. Просто поздоровались. «Как? Всё нормально?» Говорит: «Да нет, что-то Камил…» Я его не понял и решил в это как-то не уходить. Кстати, знаю, что Слава подписал контракт с Вооруженными силами, что он в соседнем батальоне.

— А это была первая встреча с Вячеславом?

— В жизни? Не помню, первая или какая, но я-то за ним слежу с 13 лет. Еще с его безумных времен, когда он выходил в «Арбате» драться. Была забавная история: мой друг Вася Салманов, который сейчас возглавляет федерацию карате киокушинкай, по-моему, Ульяновскую, поехал драться в «Арбат» по профессионалам, а Дацик пришел туда же драться без капы. Мне Вася Салманов рассказывал, что Дацик Великий подходит к нему и спрашивает: «У тебя капа есть?» — «Да» — «Дай». Вася дал ему свою капу, Дацик в ней отбоксировал и вернул (улыбается). Не знаю, что дальше Вася с этой капой сделал. По‑моему, выкинул.

В общем, я помню Дацика с тех времен, когда мы смотрели бойцовский клуб «Арбат». Он легендарный боец для нашего спорта, легендарная для отечественной индустрии единоборств личность.