В прошлом году сборная России впервые за восемь лет сыграла на Кубке мира по регби. Финальный турнир в Японии наша команда провалила, не выиграв ни одного матча. Зато весь спортивный мир узнал и надолго запомнил капитана отечественной сборной Василия Артемьева. Он покорил всех своими усами и великолепным знанием английского языка. «Известия» побеседовали с одним из самых ярких спортсменов нашей страны о развитии регби в России, жизни в Ирландии и боязни обсуждать мужские проблемы.
— После Кубка мира прошло уже достаточно времени. Как оцените выступление сборной на турнире?
— Как бы сильно нас ни критиковали, мы сами это делаем сильнее. Знаем, что могли выступить лучше. Когда ты это понимаешь, начинаешь корить себя еще больше. Но настоящий спортсмен должен из всего извлекать уроки и двигаться дальше. Наша цель — быть регулярными участниками Кубка мира. Для этого нужно выстроить систему подготовки и работать с резервом, чтобы ребята из молодежного состава легче проходили путь во взрослую команду. Нужно ставить перед собой большие цели.
— Сразу после турнира вы сменил клуб, перейдя из «Красного Яра» в стан новичка чемпионата России ЦСКА. Почему приняли именно такое решение?
— Для меня наступил период, когда нужно было переварить всё произошедшее. Чувствовал: необходимы какие-то перемены, чтобы не стоять на месте. Вспоминается ситуация с известным итальянским футболистом Андреа Пирло, который был звездой «Милана», но после 30 лет клуб уже не хотел продлевать контракт с ним, в результате чего многие списали его со счетов. В итоге, Пирло перешел в «Ювентус» и выиграл столько всего! При этом показывал чуть ли не лучший свой футбол. Для меня это отличный пример того, что резкое изменение в карьере может дать серьезный импульс. Поэтому я выбрал вариант с ЦСКА. Вернулся в Москву поближе к своим близким.
— Думали о том, сколько еще планируете играть? Есть ли цель поехать в составе сборной на следующий Кубок мира-2023 и там красиво завершить карьеру?
— В моем возрасте (Василию Артемьеву 32 года. — «Известия») такое долгосрочное планирование — неблагодарное дело. Профессиональный спорт, а тем более регби — это очень опасно и травматично. Не хочу заглядывать слишком далеко вперед. Такую цель можно ставить, но планировать, наверное, неправильно. Пока я вижу перед собой много задач и хочу продолжать играть. Как только начну просыпаться с мыслями, что мне не хочется вставать с постели и идти бегать под дождем тренироваться, наверное, это будет тот самый момент, когда пора закрыть эту книгу. Понимаю, что рано или поздно это завершится.
— Имеет ли смысл для развития нашего регби увеличивать количество иностранных специалистов?
— Это одна из составляющих успеха. Регби эволюционирует, нам нужно успевать за этими изменениями. Исторически сложилось, что наша страна в плане этого вида спорта немного изолирована. В отечественном чемпионате вообще не так много иностранных специалистов, если они вообще есть. Нам не надо стоять на месте, нужно быть открытыми. Чтобы не только к нам приезжали тренеры, но и наши специалисты ездили по всему миру на стажировки. Понимаете, тренеры, как доктора, никогда не перестают учиться. Есть пример тех же японцев, которые привлекли иностранных специалистов не только для работы в сборной, но и практически во все клубы и школы. Думаю, нам нужно выстроить что-то подобное. Возможно, есть смысл нашим специалистам поработать в тандеме с иностранцами. Мы иногда пытаемся изобрести велосипед, но нужно просто брать лучшее и, возможно, немного адаптировать под нас.
— А стоит ли активно привлекать натурализованных игроков или надо сделать основной акцент на работе с собственным резервом?
— Нет единого рецепта, нет таблетки от всех болезней. Точно нужно повышать уровень наших чемпионатов и всех стандартов. Точечная натурализация — возможно. Если клубы проводят грамотную селекционную работу, подписывают молодых перспективных игроков, которые потом остаются жить в нашей стране, почему нет. В сборной должны играть сильнейшие.
— Не так давно в России проходил чемпионат мира по футболу. С учетом того, что по всей стране очень много готовых инфраструктурных объектов, реально ли претендовать на проведение Кубка мира по регби в 2027 году?
— Технически и инфраструктурно Россия готова принять Кубок мира хоть в этом году. Готовы ли мы с точки зрения популярности этого вида спорта, уровня нашего регби? Наверное, нет. Но есть живой пример той же Японии, которая в 2011 году выглядела на Кубке мира даже хуже, чем мы на прошедшем. Японцы построили четкий план и в итоге добились успеха. Их история с выходом из группы на Кубке мира прошлого года похожа на сказку о Золушке. Регби — очень честный вид спорта. Здесь тяжелая и упорная работа всегда дает результат. Ни одна сборная с низкими показателями и рейтингом никогда не обыграет более подготовленного конкурента, как это периодически случается в условном футболе.
— Есть возможность проведения топовых матчей чемпионата страны на больших футбольных аренах?
— Работа в этом направлении уже ведется. Сейчас стоит задача привлечь внимание к регби. Перед всеми клубами ставят цель активнее работать с болельщиками и привлекать их на трибуны. А такие большие матчи, как финал Кубка, будут проведены в Москве на большом стадионе. В моем понимании матчи сборной вообще должны стоять особняком и всегда проводиться на крупных аренах. Уже известно, что одну из игр в этом году мы проведем в Краснодаре на стадионе «Кубань», а также — в Калининграде и Сочи на аренах ЧМ-2018.
— Кубок мира проводился в Японии. Что вас больше всего удивило в этой стране?
— Когда едешь туда, ожидаешь внимания к деталям, педантичности, максимального уважения. Именно это мы там и увидели. Очень понравились скоростные поезда. Когда ты стоишь на перроне, они пролетают мимо тебя, как пули. А вот гора Фудзи не впечатлила, был туман, и мы ничего не увидели. Самые бесполезные выходные в жизни (смеется).
— Вы долго жили в Ирландии. Изменился ли ваш менталитет за это время?
— Жизнь вдали от дома с 15 лет научила меня самостоятельности. Раньше технический прогресс не был так развит, чтобы общаться с близкими в любой момент. Я созванивался с родными раз в неделю-две. Этим ограничивался мой контакт с домом. Что научило меня независимости и дисциплине.
— Ирландцы — весьма пьющая нация. Часто местная публика предлагала вам посоревноваться в употреблении алкоголя?
— Я вообще всегда пил меньше, чем местные. Наверное, этим разрушал некоторые стереотипы о русских. Я им рассказывал, что мы пьем водку, не смешивая ни с чем, и чаще всего за столом. А у них, если пьешь, то прям пьешь (смеется). В Ирландии, на самом деле, очень мало знали о русских.
— По ходу сезона вы можете позволить себе алкоголь?
— Я пью очень редко. В основном пиво. Бывает в компании с ребятами после игры, но это редкость. У меня нет предрасположенности. Но знаю, что в России есть олдскульные игроки, которые очень любят пиво. Возможно, им это нужно для того, чтобы расслабится, не знаю. Для них это даже часть регбийной культуры. Когда играешь на профессиональном уровне, конечно, нужно очень ответственно относиться к этом делу. Потому что от этого зависит твое здоровье, твоя карьера, твоя работа и, по сути, вся твоя жизнь.
— Вы также жили и играли в Англии. Что удивило там?
— Там скорее все удивлялись, что я так бегло говорю по-английски. Ожидали такого крепкого мужика, нелюдимого и неулыбчивого. А я эти ожидания немного разрушал.
— Вы стали широко известны и благодаря вашим усам. Экс-главный тренер футбольного ЦСКА Валерий Газзаев обещал сбрить свои усы, если его клуб выиграет кубок УЕФА. В итоге трофей взяли, но обещание он не выполнил. А вы готовы сбрить свои?
— Ну, вот когда Газзаев еще раз выиграет Кубок УЕФА, тогда я и сбрею (смеется). А может, и нет.
— Кстати, вы участвовали в акции Movember, зародившейся в Австралии, когда мужчины ежегодно в ноябре отращивают усы и делают пожертвования на изучение и борьбу с раком простаты и другими мужскими болезнями?
— Да, конечно, я принимал участие в этой акции. Думаю, это очень важная история. В той же Англии это очень развито. Многие команды устраивали флешмобы, фотосессии, и инициатива исходила от самих игроков. Все с удовольствием участвовали в этом. В России, по-моему, вообще нет официального представительства, которое бы занималось этой темой. Так что сейчас всё на голом энтузиазме. У нас есть небольшая группа «Movember в России» — там человек 20, которые пропагандируют акцию в нашей стране, потихоньку собираем средства. Но для меня самое главное — не деньги, а информированность. В России у мужчин вообще не принято говорить о своем здоровье, своих проблемах. Movember — это не только о таких болезнях, как рак яичек и простаты, но и о психическом здоровье. Проблемам с ним очень подвержены в том числе и люди из спорта. Им часто свойственны депрессии и различные суицидальные наклонности. У нас же на эти темы как будто наложено табу, хотя процент суицидов в России — один из самых высоких в мире. Особенно этому подвержены мужчины от 25 до 50 лет. Но об этом просто мало говорят. Нужно, чтобы люди не боялись обсуждать, не боялись рассказывать о своих проблемах близким и ходить проверяться к врачам.
— Думаете, реально достучаться до общества через такие акции — в частности, с помощью спортсменов?
— Мне бы этого очень хотелось. Спорт вообще должен быть близко связан с благотворительностью, потому что у нас в стране идут большие финансовые вливания в этом направлении, в том числе и от государственных корпораций, крупных коммерческих компаний. Спорт может и должен включать социальную составляющую.
