Условиям МОК для допуска к Играм-2024 могут соответствовать лишь единицы российских спортсменов и таких, скорее всего, нет вообще, считает олимпийская чемпионка 2006 года по конькобежному спорту, депутат Государственной думы РФ Светлана Журова. По ее словам, попасть на ОИ в Париж смогут только те атлеты из РФ, которые публично заявят, что отказываются от Родины, или сбегут из страны, объявив себя диссидентами. В интервью «Известиям» золотой призер Олимпиады в Турине прокомментировала заявление главы МОК Томаса Баха, сказавшего, что для приглашения в Париж «важно, чтобы не было никакой связи с ОКР или Россией», рассказала о зарплате сына в 17 лет и вспомнила, как в Северной Америке организаторам не хватало денег на проведение конькобежного турнира.
«Даже если в МОК не догадаются покопаться в этих данных, у них найдется тот, кто подскажет»— Как восприняли заявления Баха и последние решения МОК?
— Здесь узнать бы полные разъяснения слов про отсутствие связи. Насчет ОКР понятно, что нельзя теперь через него аккредитовываться на Олимпиаду. Но еще какие связи должны отсутствовать? ОКР не оплачивает работу спортсменов — это делает Министерство спорта РФ, точнее входящий в него Центр спортивной подготовки (ЦСП). ОКР спортсменов просто заявлял на Олимпиаду. И оплачивал депозит в МОК, как и НОК и других стран. Депозит этот потом возвращался на счет ОКР. И еще разные организационные моменты были на ОКР — оплачивал билеты, проживание.
— Но, говоря про отсутствие связей с Россией, Бах, видимо, имеет ввиду и Минспорта с ЦСП.
— Но в МОК эти санкции вводят, наверняка зная, что наша система устроена не так, как в западных странах. Только у нас, Китая и ещё нескольких стран, которые можно по пальцам пересчитать, национальные олимпийские комитеты не оплачивают подготовку спортсменов. У большинства других государств нет министерств спорта, или они не занимаются непосредственно финансированием подготовки профессионалов и оплатой их труда. Там этим занимаются как раз местные НОК — через гранты, системы субсидий или спонсорские контракты. Какие-то спортсмены сами ищут себе деньги на подготовку, договариваясь со спонсорами. У нас с китайцами другая система. И поэтому получается, что в МОК говорят про наш ОКР, как бы подразумевая, что у них в странах через аналогичные организации идет финансирование. Но у нас-то по-другому. Поэтому надо уточнять, что спортсмены не должны быть связаны и с ЦСП, и с Минспорта в целом. Если так, то не один из них не будет участвовать в Играх в Париже.
— И снять спортсменов со ставки в ЦСП, чтобы их финансировала какая-либо негосударственная структура, тоже нельзя?
— Ну да. Я могу сказать, что у нас из тех спортсменов, которые теоретически могут поехать на Олимпиаду в Париж в рамках рекомендаций МОК, что были опубликованы весной, нет никого, кто не финансировался бы государством через ЦСП. Речь же не о футболистах, хоккеистах, волейболистах или баскетболистах, которые получают зарплаты в своих клубах. Среди них-то, если брать летние виды спорта, кто-то уже потерял шансы попасть на Олимпиаду через отборы, а остальные просто не могут быть до них допущены, потому что МОК не рекомендовал допускать до стартов в командных соревнований. А среди тех, кто в индивидуальных дисциплинах, таких нет. Даже теннисисты у нас вполне могут получать зарплату в сборной России.
Да, сборы, поездки на соревнования, гостиницы, работу тренеров и персонала теннисисты оплачивают из своего кармана — тут нет сомнений. Но допускаю, что даже Даниил Медведев состоит на ставке в ЦСП. Может быть, и нет. Понятно, что, если он там, платежи могут быть чисто символичные, на фоне того что наши звездные теннисисты зарабатывают на призовых от соревнований и спонсорских контрактах. Но их вполне могли поставить на ставку в ЦСП, чтобы оплатить участие на прошлых Олимпиадах или в командных соревнованиях вроде Кубка Дэвиса, где они уже непосредственно за сборную России выступали. Другое дело, как МОК проверит, состоят спортсмены на ставках в ЦСП или нет. Вряд ли эта информация есть в открытом доступе. Это нужно делать запрос в ЦСП, а ЦСП точно не обязан давать эту информацию иностранным организациям.
— МОК не может ее запросить у спортсменов, если будет оформлять им приглашения в качестве нейтральных участников?
— Это может быть. Не предоставил спортсмен подтвержденные источники своих доходов — не получил приглашение на Олимпиаду. Хочешь участвовать — докажи, что не получаешь деньги от российского государства.
— Тут разве что только надо им трудоустраиваться в какую-нибудь частную компанию на какую-либо офисную должность и получать там зарплату, делая вид, что спортом занимаются в свободное от работы время, как в советское время, когда трудовые книжки были в отделах кадров заводов или силовых структур, при которых они играли за соответствующие спортивные общества и числились любителями.
— Только в контексте ближайшей Олимпиады такое не сделаешь. МОК же не нужны задним числом свидетельства, что твою деятельность финансирует не государство. Им нужно, чтобы ты с 2022 года не был никак связан с государственными средствами. То есть гипотетически, если исходить из слов Баха, то выходит, что, если тебя финансировала Российская Федерация, путь на Олимпиаду тебе закрыт. Причем не важно, поддерживал ты СВО или нет. Главное, чтобы не было госфинансирования. Теоретически этому могут соответствовать только единицы. И, мне кажется, таких нет.
— Только если совсем молодые спортсмены, не успевшие оказаться на ставке ЦСП?
— Так они тоже получают зарплату в ЦСП. Уже начиная с 17 лет. Да, небольшую зарплату, но получают. Например, мой сын в детско-юношеской команде по конькобежному спорту уже в этом возрасте получал зарплату. Он просто был чемпион России среди спортсменов старшего возраста (даже не юниорского), за это ему полагалась такая зарплата. И два года он ее получал. В 16 лет выиграл чемпионат, и в 17–18 ему платил ЦСП примерно по 20 тыс. рублей в месяц. А вы еще не забывайте, что у многих спортсменов есть ставки в училищах олимпийского резерва, кто-то еще на ставках в регионах или просто от местных фондов получает стипендии. Поэтому все у нас так или иначе завязаны с государством.
— То есть даже в 15–16 лет нельзя проскочить?
— Многие в этом возрасте в своих регионах получают губернаторские гранты — это касается наиболее талантливых и перспективных спортсменов. Которые как раз и рассматриваются потом в качестве потенциальных участников международных стартов. Грант может быть небольшой — например, 5 тыс. рублей. Но он есть. И по поводу него тоже могут сказать, что они получают финансирование от государства. Кстати, по поводу губернаторских грантов информация обычно открытая. Региональные администрации всегда печатают эти данные и вывешивают на своих сайтах.
— И МОК туда обязательно заглянет?
— Ну сейчас мы сами в нашем разговоре им подсказываем информацию (смеется). Хотя на самом деле ничего секретного в этом нет. И даже, если в МОК не догадаются покопаться в этих данных, у них без нас найдется тот, кто подскажет. Разные НКО, являющиеся в России иноагентами, с удовольствием им подскажут, где всё искать. Еще сами всё скачают, переведут на английский и принесут на блюдечке.
«Проблемы со спортсменами решатся только тогда, когда все наши претензии будут узаконены и согласованы»— Получается, выхода нет?
— В плане поездки на Олимпиаду пока да, если исходить из того, что за последнее время сказал Томас Бах, что написал МОК в своих релизах. По крайней мере, у меня такое понимание. Понятно, что многие формулировки там очень обтекаемые. Возможно, дальше они еще какие-то уточняющие разъяснения дадут, которые позволят нам что-то трактовать по-другому. Но на сегодняшний день что есть, то есть. И я сильно сомневаюсь, что еще какие-то глобальные уточнения и изменения в формулировках будут. Просто всех отцепят, и всё. И дальше скажут: «Если вы диссиденты, то мы вас допустим». Собственно говоря, об этом уже сказала комиссия спортсменов МОК. Они же под это выдавливают ситуацию. Под то, что никаких нейтральных спортсменов скорее всего не допустят. Скажут: «Будьте диссидентами!»
— То есть призовут осудить СВО?
— Да, спортсмен должен будет встать и публично заявить, что отказывается от Родины. И тогда, возможно, МОК даже закроет глаза на то, что он получал деньги от государства. Только этот спортсмен уже не будет нейтральным. Нейтральность — это значит не только отсутствие поддержки действий твоего государства, но и осуждения тоже. А именно такую форму допуска уже предлагала комиссия спортсменов, чтобы россияне проходили только как диссиденты. Или как беженцы. Типа «они сбежали из страны, потому что их там мучают» (смеется).
— Последнее решение МОК о приостановлении членства ОКР было реакцией на то, что в начале октября исполком нашего комитета принял в свои члены олимпийские советы ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей. Почему их именно сейчас приняли, хотя прошел уже год с момента референдумов о вхождении этих регионов в состав РФ, но всё это время ОКР всё-таки пытался в данном вопросе соблюдать компромисс с МОК?
— Я думаю, они уже понимали, что нас никуда не допустят. А дальше заигрывать с этими западными коллегами просто нет смысла, потому что они всё равно не это, так другое придумают. А мы, получается, обижаем и необоснованно не включаем соответствующие структуры четырех новых регионов. Что неправильно — они стали частью РФ, но мы их не включаем, поскольку боимся, что нас в каком-то там нейтральном статусе куда-то не допустят. Это уже просто реально неприлично по отношению к этим регионам. Мы всей страной помогаем им, поддерживаем их, и вдруг говорим: «А кто вы такие?»
— То есть этой осенью произошло что-то, что окончательно убило у ОКР надежду на успешные переговоры с МОК?
— Да. Думаю, они вели кулуарные переговоры. И вся их риторика сводилась к одному: «Ни на какую Олимпиаду вы не поедете». Видимо, им за закрытыми дверями что-то подобное сказали. Или наши окончательно поняли, что дальнейшие переговоры с точки зрения интересов страны уже бессмысленны. И надо действовать в интересах России, по аналогии с тем, как мы сейчас выходим из многих других соглашений, организаций, денонсируем договоры. На простом обосновании: это противоречит интересам Российской Федерации! Всё. Точка.
— Другим национальным федерациям стоит идти по примеру ОКР? Или хотя бы перестать платить взносы за членство в международных структурах, если наших спортсменов и команды не допускают до соревнований?
— Тут надо понимать, что платят они там небольшие взносы. Но зато многим нашим федерациям международные структуры выплачивают компенсации за участие в чемпионатах мира в зависимости от количества спортсменов. Да, это покрывает не все расходы, но всё-таки лучше, чем ничего.
Вот посмотрим, как подобное будет работать сейчас, — на примере тех спортсменов, которых в этом году допустили до соревнований. Например, ездивших на чемпионат мира борцов. Раньше еще нам компенсировали за проведение турниров на территории России. Да, деньги небольшие, на них не проведешь соревнование так хорошо, как наша страна умеет. Но всё равно смысл в этом есть. Всё-таки эти суммы закрывают тот минимум, который нужен на организацию соревнований, если в какой-то стране не нашлось средств на их проведение, а проводить надо. В моей карьере были случаи, когда в Северной Америке местные спонсоры не находили деньги на проведения соревнований по конькобежному спорту и они проводились за минимальные компенсации от Международного союза конькобежцев (ISU). Условия были ужасные для спортсменов, но сами турниры состоялись.
И при нашей более дорогой и хорошей организации подобные средства неплохо покрывали часть расходов. Поэтому в отдельных случаях можно еще пытаться о чем-то договариваться. Но в целом и глобально надо дожидаться мирного урегулирования ситуации. Разумеется, в тех геополитических границах, которые мы себе представляем, а не Украина. И проблемы со спортсменами решатся, только когда все наши претензии будут узаконены и согласованы.
— То есть когда международное сообщество официально признает российскими Крым, ЛНР, ДНР, Херсонскую и Запорожскую области?
— Да, именно так. У нас была после 2014 года ситуация, когда Российский футбольный союз (РФС) не принимал в свои члены крымскую федерацию. Для того чтобы наши команды могли играть международные матчи. Но сейчас какой в этом смысл, если нас больше не допускают?
