В конце января «Локомотив» направил в арбитражный суд Москвы иск в адрес своего бывшего генерального директора Ильи Геркуса с требованием возместить убытки в размере более 144 млн рублей. В четверг «Известия» опубликовали его детали. Так, клуб счел, что процедуры выплаты премий самому руководителю, а также некоторым сотрудникам противоречат уставу команды. Кроме того, вызвали вопросы выплаты нескольких миллионов рублей консультантам, нанятым для переговоров по расторжению договора с экс-спортивным директором Игорем Корнеевым и для организации российского гражданства сербскому футболисту Неманье Пейчиновичу.
В интервью «Известиям» мнение о сложившейся ситуации высказал бывший президент «Локомотива» Николай Наумов, руководивший клубом в 2007–2010 годах.
— Вас удивили такие суммы выплат, как, например, 21 млн рублей в качестве премий гендиректору?
— Генерального директора назначает совет директоров клуба. Так было со мной, хотя моя должность тогда называлась «президент клуба». Так было и с Геркусом, который тоже сначала был президентом (в июне 2018 года «Локомотив» отредактировал свой устав, упразднив пост президента и учредив должность гендиректора, которым стал Геркус. — «Известия»). Совет директоров может наказывать президента — генерального директора. И может премировать. Но Геркус не может подписать приказ о премировании на самого себя.
— Вы про устав организации?
— В уставе клуба точно должны быть прописаны полномочия гендиректора. Я не представляю, как юридически он мог сам себя премировать. Если Геркус это сделал, минуя совет директоров, то налицо нарушение. Кроме того, все премиальные и остальные траты прописаны в бюджете отдельными строками. Допустим, есть положение о премировании футболистов. Там четко должно быть написано, сколько им положено денег за победу, ничью, выигранные турниры. Под это выделены деньги. Всё расписано, подо что конкретно они выделяются. Нет такого, что вам дают общий бюджет в 4 млрд рублей, а вы в его рамках можете тратить средства, как считаете нужным. У нас по крайней мере, было чётко по строкам прописано, сколько выделяется денег на премиальные, сколько на организацию сборов, и так далее. Может быть, что-то после моего ухода и поменялось. Времени прошло с тех пор почти 10 лет — в «Локомотиве» успели поработать Ольга Смородская, Илья Геркус, теперь его возглавляет Василий Кикнадзе. Но вряд ли сам принцип формирования бюджета сильно поменялся — он стандартный для любой серьезной организации.
— Нельзя перераспределить средства с одной статьи бюджета на другую?
— Я не мог взять деньги с трансферного бюджета и использовать на какие-то другие нужды. Кстати, в связи с этим мне непонятна и другая история, случившаяся при Геркусе: откуда взялись деньги на организацию переноса матча с «Амкаром» из Перми в Москву? Если помните, в чемпионский сезон, когда у «Амкара» были проблемы с состоянием газона, «Локомотив» предложил ему перенести встречу на свой стадион, оплатив сопернику перелет в столицу и проживание там. И хотя финансирование выезда своего соперника нельзя заложить в бюджет, однако это было сделано. Я уже тогда говорил, что не представляю, как руководитель клуба будет отчитываться. И что совету директоров нужно внимательнее контролировать исполнение бюджета.
— А что скажете про выплату 4 млн рублей индивидуальному предпринимателю за консультации по гражданству серба Неманье Пейчиновича?
— Я не понимаю, зачем платить за какие-то консультативные услуги, если есть юридический отдел. В свое время мы оформляли гражданство Александру Алиеву (играл за «Локомотив» в 2010 году. — «Известия»). Он выступал за сборную Украины, но мы доказали, что он гражданин России. Потому что это было его первое гражданство, полученное, когда он жил в Хабаровске (Алиев родился и жил там до 13 лет. — «Известия»). И наша страна признает его своим гражданином даже с учетом того, что он потом получал украинское гражданство. Мы это доказали усилиями юридического отдела «Локомотива», а не сторонних специалистов. Та же ситуация по Гильерме, работу с организацией гражданства которого начали еще при мне, хотя в итоге всё было завершено уже при Смородской (в ноябре 2015 года бразильский вратарь стал гражданином РФ. — «Известия»). Какие тут консультации со стороны ИП могут быть, мне непонятно. Тут надо разбираться.
Другое дело, меня жестко контролировал совет директоров. Я на каждом заседании, помимо плановых вопросов, обязательно докладывал, сколько и на что потрачено. И всё было прозрачно. Если бы совет директоров также контролировал Геркуса, то нынешней ситуации с судом не было бы. Сегодня «Локомотив» может и вправе такой иск подавать, но не уверен в эффективности этой меры. Да, возможно, было нецелевое расходование средств. Но это уже внутреннее дело клуба. Оно не может повлиять на административную, и тем более уголовную ответственность Геркуса. Такое мое мнение. Потому что если деньги использовались не по назначению, это должен был пресечь совет директоров.
— Когда вы уходили из клуба летом 2010 года, вам тоже предъявляли претензии, что на окончание строительства Малой спортивной арены «Локомотив» (ныне «Сапсан Арена») вы потратили средства из других статей бюджета…
— Да, мне пытались это инкриминировать. Дело в том, что на строительство МСА клубу не выделили ни копейки. Я и не просил у РЖД денег, потому что понимал, что их не дадут. На завершение строительства была потрачена часть средств, которые мы получили сверх бюджета. По-моему, это были деньги от продажи Динияра Билялетдинова в «Эвертон» (в августе 2009 года за эту сделку клуб получил 9 млн фунтов. — «Известия»). И часть этих средств мы направили на строительство МСА. По итогам финансовой проверки Вадим Морозов, бывший тогда председателем совета директоров «Локомотива», поставил мне это в вину. На что я ответил: «Читайте устав, там написано, что это прерогатива президента». Также мне предъявляли претензии из-за решения о продаже Билялетдинова, что, мол, не согласовал его с высшим руководством. Я ответил: «Меняйте устав, буду согласовывать». В итоге по МСА с меня сняли вопросы.
— Сейчас совет директоров должен был также тщательно контролировать процесс?
— Вообще при том совете директоров тоже были странности, показывавшие некоторую слабость в финансовой деятельности отдельных его членов. Помню, я был в шоке от того, что затраты и убытки прописывались одной статьей. Но при этом контроль был жесткий. Поэтому в нынешней ситуации не думаю, что этот иск грозит какими-то большими проблемами для Геркуса. Больше похоже на сотрясание воздуха, которое и клубу не на пользу. «Локомотиву» и так сейчас трудно на фоне слухов об отставке Юрия Семина с поста главного тренера. На имидж команды также негативно влияет история с Дмитрием Тарасовым (контракт Тарасова с «Локо» закончился летом 2019 года. В тот момент футболист был травмирован и, по мнению клуба, согласился на операцию без согласования с руководством, что привело к отказу оплачивать ее. В итоге палата по разрешению споров РФС вынудила «железнодорожников» всё же компенсировать игроку затраты на лечение. — «Известия»). Мы в свое время два года платили за лечение Гильерме. Молодого пацана, который еще не сыграл за команду. Но клуб оплачивал ему лечение после травмы и два года платил зарплату. В итоге получили основного вратаря сборной России. А с Тарасовым траты были гораздо дешевле. Вылечите его и уже потом спокойно расставайтесь. В имиджевом плане это не добавляет плюсов клубу.
— При вас у «Локомотива» тоже был громкий эпизод с увольнением полузащитника Давида Муджири.
— Историю с Муджири расскажу откровенно. Был подписан контракт на три года. За два сезона он немного играл. То есть практически потерял профессиональные навыки. Не мог тренироваться, у него был огромный лишний вес. После второго сезона я пригласил его в кабинет и сказал: «Давид, ситуация такая, ты у нас не тянешь, надо расставаться. Остался год контракта, давай расторгнем его, подписав мировое соглашение, по которому клуб заплатит зарплату за ближайшие полгода». Он потребовал зарплату за весь год. Я ответил, что тогда должен сделать для Давида такой режим, который позволит ему скинуть вес, набрать форму. Муджири ответил согласием. Когда вся команда уходила в отпуск, каждому футболисту дали отпускной листок, с какого по какое число он отдыхает и когда обязан быть в клубе. Муджири получил такой же листок, но прибыл в расположение «Локомотива» на 15 дней позже прописанного срока. Я ему предложил расстаться на тех условиях, которые озвучивал перед отпуском, — расторжение контракта и выплата зарплаты за шесть месяцев, а не за оставшийся год. Давид отказался, на что я ответил, что ставлю ему прогул. И увольняю по статье. Может быть, это неправильно и жестоко, но по закону клуб будет прав. Он сказал: «Хорошо, делайте». Потом ко мне приходили люди из профсоюза, говорили, что это неправильно. Но в итоге Муджири ничего не отсудил в Лозанне.
— Клуб, кстати, представлял кто-то из сторонних юристов?
— У нас был сильный юридический отдел во главе с Женей Кречетовым. Сейчас он в «Крыльях Советов» работает. Я только один раз за время работы в «Локомотиве» не послушал его. Когда он подготовил все документы и заявил о реальных шансах добиться присуждения технического поражения в матче с нами за лишнего легионера (весной 2009 года «Зенит» нарушил лимит на легионеров в матче с «Локо», но КДК РФС сохранил в силе ничейный результат (1:1). — «Известия»). Кречетов мне гарантировал победу. Но на меня надавили. Руководивший тогда РЖД Владимир Якунин лично просил этого не делать, Виталий Мутко (в 2009 году министр спорта РФ и президент РФС. — «Известия») также вмешивался. В итоге я смалодушничал. А ведь тех двух очков, которые мы бы получили за счет технического поражения «Зенита», нам бы хватило для второго места и итогового попадания в групповой этап Лиги чемпионов. А мы стали только четвертыми. Получили бы другую сумму денег, могли по-другому усилиться на сезон-2010. Но в футболе сослагательного наклонения нет. Надо стоять на своем и идти до конца. Я проявил малодушие и до сих пор корю себя за это.
