«Когда ты боишься на Играх произнести «Россия», это отвратительно»

Они — самая известная пара в российском керлинге, причем как на льду, так и за его пределами. В 2016-м Анастасия Брызгалова и Александр Крушельницкий выиграли чемпионат мира в дабл-миксте, годом позже стали мужем и женой и сейчас воспитывают маленькую дочь. Но была в их карьере и печальная страница — что случилось в олимпийском Пхенчхане, когда Александр сдал положительный тест на мельдоний, мы, наверное, в деталях не узнаем уже никогда. Да и отнятых медалей Игр никто не вернет.

Но жизнь продолжается: Анастасия успела поиграть в классический вариант керлинга, сходить в декрет и начать тренерскую карьеру. А ее муж отбыл четыре года дисквалификации и теперь выступает в мужской команде скипа Алексея Тимофеева. Совсем недавно Крушельницкий с партнерами стали чемпионами России. И вот спустя более чем пять лет Александр и Анастасия вновь вместе вышли на дорожку. В рамках традиционного турнира Nornickel Curling Cup в Дудинке они, как в былые времена, побеждают одних соперников за другими.

— Расскажите чуть подробнее, как возникла идея вернуться на лед в Дудинке?

Александр Крушельницкий: Мы ничего не планировали. Месяц назад мы даже не знали, кто сыграет на этом турнире. Но главный тренер сборной России Василий Николаевич Гудин предложил выступить. Позвонил Насте, потому что она больше сопротивлялась, чем я. И она на удивление быстро согласилась. И вот мы здесь.

Анастасия Брызгалова: На самом деле, и дня не проходило, чтобы кто-то в интернете не спросил, когда и где мы вернемся.

— Анастасия, почему могли отказаться?

Анастасия Брызгалова: Мыслей об отказе как таковых не было, но были сомнения. Потому что я вообще не тренировалась три года, не понимала, в какой форме сейчас нахожусь. Она точно не оптимальная. Но в итоге согласилась, поскольку была возможность сюда приехать. У нас не было других планов, сезон фактически закончен. Почему бы и не сыграть?

— Место проведения соревнований сыграло свою роль в итоговом решении?

Анастасия Брызгалова: Я в Дудинке уже в четвертый раз. Само по себе место особого значения не имеет, мы бы, наверное, поехали и в другой город. Но, конечно, в Дудинку приезжать приятно, потому что похожих турниров в мире больше нет. Здесь всегда красочно.

— Возвращение состоялось. Есть понимание, что будет дальше?

Анастасия Брызгалова: Дальше снова будет работа. Если представится возможность и это не будет пересекаться с другими планами, мы, естественно, не против выступать. Но в приоритете, понятно, сейчас другая деятельность — акценты были расставлены четыре года назад, и я от них не отхожу. Хотя приятно вернуться к роли действующего спортсмена, играть иногда хочется.

— Довольны ли тем, как складывается этот турнир, возвращаются ли прежние игровые ощущения?

Анастасия Брызгалова: Естественно, чувство льда, веса камня, силы толчка со временем теряется. А три года — это вообще целая пропасть. Плюс здесь, на арене есть определенные особенности льда, к которым нужно привыкать. Но это, пожалуй, нам даже на руку, поскольку сложно всем и мы на этом уровне как-то вытягиваем.

— Взаимопонимание на льду быстро восстановилось?

Александр Крушельницкий: С этим всё нормально. Я не заметил этих пяти лет, которые мы не играли вместе. Как будто их и не было. Вот к особенностям льда действительно приходится адаптироваться. Один бросок сделаешь хорошо, чуть поменяешь — и следующий идет совсем по-другому. Это непонятно, порой раздражает, злишься на лед, на камни, на партнера. Но все-таки это наша работа и мы стараемся делать ее хорошо.

— Вы всегда славились эмоциональностью. Но некоторые команды играют почти молча. Эмоции на льду — неотъемлемая часть керлинга?

Александр Крушельницкий: У каждого свой стиль. Но сейчас много команд, которые играют как мы. Без эмоций обычно идет, когда ты уже проигрываешь.

Анастасия Брызгалова: Когда уже более-менее понятно, чем всё кончится, чего там уже кричать? А вот если ты в пылу борьбы, там, конечно, эмоции берут верх.

— А нет ли тут психологического момента, попытки громкими криками не только завести себя, но и поддавить соперников, вывести их из равновесия, как в теннисе?

Александр Крушельницкий: Сейчас многие молодые команды именно так играют. Любят на каждый бросок бурно реагировать, кричат все вчетвером.

Анастасия Брызгалова: Многие опытные спортсмены действительно это обсуждают. Говорят, такое поведение раздражает. Но до конца непонятно, есть ли у них действительно такая цель или они сами себя мотивируют.

— Кстати, по своему опыту можете сказать — легче или сложнее играть вместе, будучи семейной парой?

Александр Крушельницкий: Однозначно сложнее. Больше претензий друг к другу на льду.

Анастасия Брызгалова: Проще, когда не пересекаются личные и профессиональные отношения. Вы сохраняете баланс, не переходите определенную черту. А играя с мужем, порой можно сказать чуть больше, чем стоило бы. (Смеется.)

— Выделяете дабл-микст среди других видов керлинга?

Александр Крушельницкий: Наверное, он самый любимый, потому что в нем сложилась самая успешная карьера. Мы много поездили, много что выигрывали.

Анастасия Брызгалова: Реализовали себя в этом виде.

Александр Крушельницкий: В классике так не удалось, и непонятно в нынешней ситуации, удастся ли в будущем. Микст — тоже хороший вид, я в нем четыре раза становился чемпионом России, мы выигрывали золото на чемпионате мира. Но он не в олимпийской программе, поэтому к нему меньше внимания.

— В чем принципиальные отличия игры 2х2 от классического варианта?

Александр Крушельницкий: Здесь меньше камней и намного выше цена каждого. Если ты ошибся, дальше нужно очень хорошо кидать за себя и за нее, чтобы исправить ситуацию. Это просто пример.

Анастасия Брызгалова: Я вот сейчас тебе приведу пример, прямо из сегодняшней игры! (Смеется.)

Александр Крушельницкий: Если серьезно, то меньше камней, меньше эндов, всё быстрее решается. С другой стороны, здесь проще отыгрывать даже большие отставания. Всё идет в центре, малейшая осечка — и крупный счет. Каждый энд — как шахматная партия, ты выстраиваешь игру, чтобы последним броском всё решить. Тут очень важны углы, как в бильярде, привозишь камни так, чтобы дальше ты мог что-то сделать, а соперник — нет.

— Кстати, Анастасия, как тренер вы жесткая или демократичная?

Анастасия Брызгалова: А нужно обязательно определиться? Наверное, больше демократичная. Считаю, что нужно разговаривать с игроками, всё обсуждать. Но иногда могу и наорать. Если меня вывести из себя, голос прорезается. А вообще я же работаю с девушками своего возраста, мы играли вместе, наши пути пересекались. Поэтому было бы странно вести себя на тренировке очень жестко, а потом вернуться в номера и снова стать подругами.

— Какие нюансы сложнее всего доносить до непосвященных?

Александр Крушельницкий: Как я уже говорил, не так важна техника, как понимание, зачем ты делаешь тот или иной бросок. Новичок видит камень и стремится его выбить. Не обращает внимания на мелочи — четный энд или нечетный, есть у тебя хаммер или нет. Тактика меняется и познается только на практике. Мы каждый день узнаем что-то новое, пересматриваем взгляды на прошлые решения.

Анастасия Брызгалова: Пока ты не накопишь опыт и не будешь в теме, до конца не поймешь, как именно нужно играть.

Александр Крушельницкий: Даже на уровне чемпионатов России есть команды, которые это не до конца понимают.

Анастасия Брызгалова: Наверное, тут еще нужно иметь подходящий склад ума. Не всем дано стать скипом и вести игру. Иногда по человеку прямо видно, что без шансов.

— Для вас было неожиданно, когда в 2018 году вы, как принято сейчас говорить, завирусились и стали очень популярны?

Анастасия Брызгалова: Конечно. Но во время турнира мы об этом даже не знали. Мы были оторваны от мира, даже телевизора в номере не было. Старались никуда не лазить, ничего не читать. И нам только родители сказали, что вокруг нашего дуэта какой-то бум начался, что о нас везде говорят и показывают по всем каналам. К нам подходили журналисты, мы что-то отвечали, но весь масштаб поняли, когда уже вернулись домой.

— Антон Шипулин пару дней назад сказал, что на улицах его узнавать перестали. А вас?

Анастасия Брызгалова: Узнавали если только немного после Олимпиады. А так очень редко.

— Можете описать двумя эпитетами то, что случилось с вами в 2018 году: бум, олимпийские медали, допинг-проба, отстранение, расследование, дисквалификация?

Александр Крушельницкий: Мне и одного хватит: ужасный. И 2018-й, и 2019-й, и 2020-й были ужасными.

Анастасия Брызгалова: Если бы перед нами всё это прокрутили заранее, мы бы просто не поехали. Отвратительно быть ни в чем не виноватыми и расхлебывать все последствия.

— Долго еще прокручивали в голове всю историю и спрашивали самих себя, что же случилось?

Анастасия Брызгалова: Саша — долго. Пока у нас не родился ребенок, он не мог отвлечься от этих мыслей. Я — побыстрее, потому что начала играть. Там, хочешь не хочешь, мыслями нужно возвращаться на площадку и не зацикливаться. А мужу было тяжело — все мысли упираются в эту тему, вокруг люди терроризируют расспросами. Не отвлечься.

— Главный вывод, который вы сделали из случившегося?

Александр Крушельницкий: Даже не знаю, какой вывод тут можно сделать. Просто если бы я где-то, например, не следил за своей водой, оставлял ее — другое дело. Но я ведь постоянно за нас двоих все бутылки собирал, уносил, открытые выкидывал и брал новые. Я последние два года перед Олимпиадой был просто параноиком в этом плане. У нас пошел результат, мы выиграли чемпионат мира, и я начал опасаться допинга, что может что-то произойти. Как будто предчувствовал нехорошее. И все-таки как-то это произошло.

— Есть ли еще надежда, хотя бы какие-то доли процента вероятности выступить на Олимпиаде?

Анастасия Брызгалова: Сейчас прежде всего стоит вопрос, когда вообще хоть какому-то российскому спортсмену это удастся. Но, с другой стороны, кто знает — может быть, мы лет через 15 вырастим детей, поймем, что здоровье еще позволяет, есть силы и желание. Тогда почему бы и не попробовать. Сейчас мы видим на примере Саши, что можно вернуться после четырех лет перерыва и играть лучше всех в стране. Поэтому на ваш вопрос нет ответа. Как жизнь сложится.

Александр Крушельницкий: Если вдруг нам предложат, мы с удовольствием.

— Вы сами ездили на Игры без флага и гимна. Что думаете о нынешней ситуации с рекомендациями МОК и ограничениями международных федераций?

Анастасия Брызгалова: По своему опыту могу сказать, что, когда ты приезжаешь на Олимпийские игры и в каждом интервью боишься случайно сказать слово «Россия», это отвратительно. То есть настолько фильтруешь свою речь, что нельзя сказать, как называется твоя страна. Ужасный опыт, и я бы его точно не хотела повторять. Чувствуешь себя белой вороной — вокруг все ходят со своими флагами, гимнами, а ты как будто какой-то меченый. А те условия, которые выставляют сейчас, — мне кажется, ни один спортсмен на них не согласится, это предательство своей страны.

Александр Крушельницкий: Полностью согласен с Настей.

— Когда после дисквалификации Александра вы перестали всё время проводить вместе, сложно было адаптироваться?

Анастасия Брызгалова: По сути, мы не вместе были только 2019 год, когда я выступала в женской команде и очень редко бывала дома. А потом мы сели дома и начали планировать детей. Сейчас уже Саша больше ездит, а я сижу дома с Викой. Конечно, бывает тяжело, хорошо, что бабушки помогают. Но мы уже привыкли, что постоянно нужно находиться на сборах. Знаем, какова жизнь спортсмена, и адекватно к этому относимся.

— Решение перейти на тренерскую работу было совместным?

Анастасия Брызгалова: Вообще я хотела уходить сразу после Олимпиады. Но мне поступило предложение сыграть с Алиной Ковалевой, мы обсудили это с Сашей. Он сказал: «Еще год поиграй». Поэтому да, решение было совместным, у нас изначально были определенные планы, но мы их отодвинули.

— Рождение дочери кардинально изменило жизнь?

Александр Крушельницкий: Полностью. Я никогда раньше столь продолжительное время не вставал по утрам в одно и то же время.

Анастасия Брызгалова: Раннее время, надо отметить.

Александр Крушельницкий: У нас еще ребенок очень активный. Все процессы — зубы, колики и тому подобное — проходили очень ярко. И первый год был очень тяжелым.

Анастасия Брызгалова: Пришлось привыкать, ведь раньше мы жили в таком свободном графике, могли позволить себе поспать, когда захотим, потом пойти на тренировку. А теперь все планы и желания нужно подстраивать под Вику.

— Кстати, кто выбирал имя?

Анастасия Брызгалова: Так получилось, что оно сначала не мелькало среди вариантов, а потом я подумала о нем. И Сашина мама, когда еще не знала о моей беременности, сказала, что ей приснился сон: я поворачиваюсь к ней, у меня большой живот, и я говорю, что у нас будет только Виктория, то есть «победа». Вот мы и подумали, что это знак. Виктория — наша главная победа.

— Уже задумываетесь о втором ребенке?

Анастасия Брызгалова: На этот вопрос тоже нет ответа. Иногда кажется, что пора бы, а потом думаю: Саша уедет на сборы и как я справлюсь с двумя?

Александр Крушельницкий: Если второй ребенок будет таким же активным, как Вика...

Анастасия Брызгалова: То я сойду с ума. (Смеется.)

— С кем оставили дочь на время соревнований?

Анастасия Брызгалова: С бабушками. Они у нас прекрасные, работают посменно. (Смеется.) Сначала Сашины родители, потом мои. Понимают, что мы строим спортивную карьеру.

Александр Крушельницкий: Да, мы буквально за несколько дней до Дудинки вернулись из Сочи, где сначала был женский чемпионат России, потом мужской. Пробыли там почти три недели — сначала приехали помогать мои родители, потом Настина мама. Такой мини-отпуск для них, вот только с погодой не очень повезло. Поэтому в этом плане проблем нет. Сейчас Вика станет постарше, еще моего брата подтянем, он вчера как раз ее в первый раз спать укладывал.

— Виктория уже познакомилась с керлингом?

Александр Крушельницкий: Да, он у нас дома по телевизору идет нон-стопом. Поэтому дочь прекрасно знает, что это такое. Ну и на катке несколько раз была на разных соревнованиях.

Анастасия Брызгалова: За камень уже держалась.

Александр Крушельницкий: Да. И с щеткой дома тоже носится. Как увидит, сразу берет ее в руки и начинает мыть полы. (Улыбается.)

— Сколько керлинга в быту у двух профессионалов или вы оставляете его на тренировках?

Александр Крушельницкий: Нет, так, конечно, не выходит. Повторюсь, в телевизоре всегда керлинг, мы смотрим всевозможные соревнования. И обсуждаем то, что видим.

Анастасия Брызгалова: Мы любим это обсудить, поговорить о керлинге и дома.

Александр Крушельницкий: В этом тоже профессиональное развитие. У нас такой специфический вид спорта, где в каждой ситуации есть несколько решений, разные броски. Даже если не хватает исполнительского мастерства, можно за счет тактики побеждать людей, которые вообще-то играют лучше. Но если ты хорошо понимаешь игру, всё у тебя будет хорошо. Поэтому мы и смотрим, и обсуждаем.

— А бывает наоборот — муж дома мусор не вынес, а жена думает: «Ничего, я завтра тебе камень пущу немного не в ту сторону, как ты просил»?

Анастасия Брызгалова: Такого нет. Мы же понимаем, что результат будет, только если мы хорошо сыграем. Да, мы можем поругаться, но всегда понимаем: хочешь не хочешь, а надо помириться, выходить и играть.

В конце разговора мы предложили Анастасии и Александру ответить на несколько одинаковых вопросов так, чтобы один не слышал ответов другого. А теперь предлагаем сравнить, что у нас получилось.

— Первый вопрос — кто в доме хозяин?

Анастасия Брызгалова: Пусть будет муж. (Смеется.)

Александр Крушельницкий: Наверное, 50 на 50.

— А кто главный в паре на льду?

Анастасия Брызгалова: Здесь у нас равноправие.

Александр Крушельницкий: Мне кажется, что я.

— Кто из вас более строгий родитель?

Анастасия Брызгалова: Мама, то есть я.

Александр Крушельницкий: Настя.

— Кто ответственный, а кто чаще попадает в разного рода истории?

Анастасия Брызгалова: Ответственная я.

Александр Крушельницкий: Настя ответственная, а в истории попадаю я.

— Кто более пунктуальный, а кто разгильдяй?

Анастасия Брызгалова: И пунктуальная тоже я, всегда Сашу дергаю.

Александр Крушельницкий: Настя старается быть пунктуальной, а я всё делаю в последний момент. Если нужно попасть куда-то, скажем, ровно в девять, я приду точно не раньше.

— Кто первым уступит в споре?

Анастасия Брызгалова: Саша.

Александр Крушельницкий: Я.

— Кому чаще везет?

Анастасия Брызгалова (после паузы): Мне.

Александр Крушельницкий: Сложно сказать, вообще не помню, чтобы нам везло. Но, наверное, Насте.

— Что лучше знать у супруга/супруги — пароль от телефона или пин-код от банковской карты?

Анастасия Брызгалова: Я и то и то знаю, но лучше пин-код, на фига мне его пароль. (Смеется.) По карте хоть купить что-то можно.

Александр Крушельницкий: Наверное, пароль.