375 лет назад, 16 мая 1648 года, войско Богдана Хмельницкого разгромило поляков в генеральном сражении под Корсунью. После этой победы воссоединение земель Войска Запорожского с Россией стало неизбежным. Как это было, вспоминали «Известия».
Будущий гетман родился в семье Михаила Лавриновича Хмельницкого, выходца из православной шляхты. Долгие годы он провел на службе у польского коронного гетмана Станислава Жолкевского. Когда Богдану исполнилось 12, отец послал его учиться во Львов, в иезуитскую школу. Там он штудировал науки семь лет и кроме склонности к наукам проявил крепкий характер. Среди иезуитов он оставался православным. Переход в католичество открывал перед Хмельницким немалые политические перспективы, но в вопросах веры Богдан не признавал компромиссов. Как впоследствии писал гетман, католики «не смогли добраться до самых недр его души».
Выучившись, Богдан принимал участие в войнах с османами и даже провел два года в турецком плену. На родину он вернулся в ореоле героической славы и его карьера пошла в гору. Богдан стал писарем (по существу — крупным вельможей) Войска Запорожского, а затем — послом казаков при дворе польского короля Владислава IV, который в то время сохранял власть над всей Малороссией и казачьими запорожскими землями.
Время восстанийПоложение православных в Польше становилось всё драматичнее. «Шляхта присвояла себе право жизни и смерти над своими крестьянами: убить холопа для шляхтича было всё равно, что убить собаку — так говорят современные польские писатели», — свидетельствовал историк Василий Ключевский. Запорожцы не раз поднимали восстания против угнетателей и научились «бить ляхов». Правда, после подавления крупного мятежа 1638 года в Малороссии установилось временное затишье, которое польские паны нарекли золотым покоем. Но ситуация в православных владениях Речи Посполитой всегда оставалась взрывоопасной. Богдан долго не принимал активного участия в этих распрях, держался осторожно.
Роль спускового крючка сыграл конфликт Богдана с чигиринским подстаростой Даниэлем Чаплинским. Неподалеку от города Чигирина находился принадлежавший Хмельницкому хутор Субботово. Чаплинский в отсутствие Богдана с лихим отрядом устроил погром в его владениях. Угнал любимую женщину Хмельницкого, запорол до смерти его младшего сына Тимофея.
Богдан, не найдя правду в суде, стал искать справедливости у короля Владислава IV. Тот ответил афористично: «Зачем ты ходишь по судам, когда у тебя есть сабля? Вот с саблей в руках и защищай свои поруганные права». Так Хмельницкий стал вождем нового мятежа — невиданного по масштабам. Именно тогда казаки провозгласили его «Богом данным» гетманом. Антипольское движение обрело бесспорного лидера. Богдан обладал незаурядными политическими способностями. В вольнолюбивой казачьей среде ему удалось стать чуть ли не единственным в истории настоящим вожаком, которого уважали и побаивались.
Тогда у Богдана появился и первый военный союзник — крымский хан Ислам-Гирей. Переговоры с ним прошли успешно, крымская конница была готова повоевать против поляков. К апрелю 1648 года Хмельницкий располагал 10-тысячной дружиной. И она росла. Поляки двинули против повстанцев 15 тыс. отборного войска, но четверть из них — православные — вскоре перешли на сторону Хмельницкого.
«Рабы господствуют над нами»16 мая 1648 года повстанцы одержали крупную победу под Корсунем. Первый штурм польского лагеря Богдану не удался. Войска, верные королю, отчаянно сражались за этот рубеж. Польский гетман Николай Потоцкий, командовавший обороной города, приказал сжечь близлежащие селения короля. Они спалили и почти всю Корсунь — кроме крепости, которую защищал 14-тысячный гарнизон.
После недолгой осады и боев в окрестностях города казаки все-таки взяли Корсунь, захватив в плен двоих польских гетманов, а кроме них — около 7 тыс. крылатых гусар и драгун. Основные силы поляков попытались отступить, но конница Хмельницкого настигла их и разбила наголову. После этого восстание разгорелось по всей Малороссии. Повстанцы прогоняли польскую шляхту и ксендзов — и присоединялись к Богдану.
После победы Хмельницкий писал польскому королю: «Согрешили мы, что взяли в плен гетманов и войско вашей королевской милости, которое на нас наступало согласно воле вашей королевской милости, разгромили». Что это было — тонкий дипломатический маневр или издевка над побежденными? Скорее всего, и то и другое. Но тогда Богдан еще не принял окончательного решения порвать с Польшей, был готов к переговорам.
Между тем поражения потрясли Речь Посполитую. Среди католиков началась паника. Брацлавский воевода Адам Кисель писал в те дни: «Страшные перемены наступили в нашем отечестве! Непобедимое для турецкого императора и стольких монархов, оно побеждено одним изменником-казаком... Теперь уже рабы господствуют над нами... Все украинские провинции, откуда мы черпали всяческую силу отечества, взяли они у нас, как свои, саблею».
Поляки потеряли власть над Войском Запорожским и малороссийскими территориями. Конечно, они готовили контрнаступление, чтобы вернуть свою гегемонию над этим обширным краем. Но военная инициатива оставалась в руках гетмана. Можно предположить, что в те дни Богдан мечтал о создании Казацкой державы, независимой и от Турции, и от Речи Посполитой, и от России. При этом он (как и большинство запорожских казаков и малороссов) считал себя русским человеком, защитником православия. И сближение с Москвой было для него неизбежным.
«Волим под царя православного!»В декабре 1648 года Хмельницкий торжественно въехал в Киев и провозгласил создание независимого православного государства. Вскоре Богдан встретился с иерусалимским патриархом Паисием, который оказался в Киеве по пути из Москвы домой. Святейший сказал Хмельницкому: «Зачем ты заключил союз с иноверцами? Есть московский православный царь». Паисий выражал мнение и киевского епископата. Богдан и сам понимал, что крымский хан — союзник ненадежный, временный. Идея воссоединения с Москвой набирала популярность в вольнолюбивой казачьей среде и среди населения подвластных Польше украинских земель. Вскоре Богдан впервые обратился к царю Алексею Михайловичу с предложением о союзе и присоединении гетманских земель к России.
В марте 1649 года Богдан Хмельницкий послал в Москву сечевого полковника Силуяна Мужиловского с личным посланием к царю Алексею Михайловичу, в котором просил его взять «Войско Запорожское под высокую государеву руку» и оказать ему посильную помощь в борьбе с Польшей. Переговоры, по всей видимости, прошли не безуспешно. Политики искали общий язык.
Царь Московский не любил скоропалительных решений, но продемонстрировал Богдану свою благосклонность, послав в Чигирин — в ставку гетмана — ответное русское посольство во главе с думным дьяком Григорием Унковским. В то время Москва испытывала немало внутренних проблем. Достаточно вспомнить, что в 1648 году царство потряс Соляной бунт, а на южных рубежах продолжались постоянные стычки с крымскими татарами, которые были союзниками гетмана. Всё это усложняло политический пасьянс. Да и опасность новой войны с Речью Посполитой вызывала тревогу. К тому же следовало убедиться в решительности и надежности гетмана Богдана, уже доказавшего свои военные таланты. Ведь Хмельницкий и его соратники официально оставались подданными польского короля... Но косвенно Россия уже тогда помогала повстанцами, и весьма эффективно. Разрешала украинским купцам беспошлинно закупать хлеб, отпускала в войско Хмельницкого добровольцев, принимала переселенцев с территорий, охваченных боевыми действиями. То есть устанавливала отношения с гетманом как с суверенной и дружественной политической силой, в обход Варшавы.
В Европе Хмельницкого уже называли русским Кромвелем. В 1649 году поляки заключили с ним мир, в котором пошли на множество уступок. В Киевском, Брацловском и Черниговском воеводствах отныне государственные должности могли занимать только православные. Казаки получили немало привилегий и по части пошлин. Но Хмельницкий понимал, что этот компромисс временный.
1 октября 1653 года Москва наконец дала веский ответ на просьбы Богдана: Земский собор принял решение о включении «гетманщины» в состав России, что означало и новую войну с Речью Посполитой. На Переяславской раде в начале 1654 года казаки подтвердили этот выбор и присягнули Москве. Казачий круг единодушно провозгласил: «Волим под царя восточного, православного!» К этой присяге очень скоро присоединились все малороссийские города и села.
Время побед и компромиссов100-тысячная русская армия выступила в поход против поляков в трех направлениях: царь Алексей Михайлович во главе основных сил двинулся из Москвы на Смоленск, князь Алексей Трубецкой выступил из Брянска на соединение с войсками Богдана Хмельницкого, а боярин Василий Шереметев выдвигался на помощь запорожской армии из Путивля. Война началась для России фантастически успешно. И воины Богдана не подводили, сражались на совесть. Войска царя Московского освободили все главные города, к тому времени остававшиеся под властью Польши: Смоленск, Минск, Гомель, Оршу, Шклов... Богдан взял в кольцо Львов. Правда, к тому времени крымские татары уже сражались против русских и казаков.
Вполне естественно, что далеко не все решения царя Алексея Михайловича приходились Богдану по душе. И Москва не имела оснований безоглядно доверять гетману. Это проявилось, когда в противостоянии появился новый серьезный участник — Швеция. Стокгольм решил воспользоваться ослаблением Речи Посполитой, и шведские войска захватили несколько польских городов.
Для Москвы ситуация усложнилась. В окружении царя многие (включая патриарха Никона) считали, что пришло время добить Польшу. Этого мнения придерживался и Богдан. Но Алексей Михайлович боялся усиления Швеции на западных рубежах Русского царства, подписал перемирие с поляками и начал боевые действия против шведов.
Хмельницкий непримиримо относился к Речи Посполитой и считал главной задачей Москвы ослабление польской государственности. Он послал отряд своих казаков в помощь шведам — вопреки воле русского царя. Но не стоит преувеличивать конфликт Богдана с Москвой. Алексей Михайлович понимал, что Хмельницкий вправе тревожиться по поводу даже временного примирения Москвы с поляками. И направил в ставку гетмана посольского дьяка, видного дипломата Артамона Матвеева, который одарил Хмельницкого от имени московского самодержца «многими соболями». Единство русского царства, включавшего и гетманщину, не поколебалось.
«И воцарилася свобода...»Гетман имел право уйти из жизни с чувством выполненного долга. Его соотечественники скинули с плеч польское ярмо. Паны и после смерти Богдана мстили ему, забыв о законах чести. В 1664 году польский воевода Стефан Чарнецкий совершил набег на хутор Хмельницкого, сжег его дотла, а прах гетмана и его сына Тимофея выбросил из могил «на поругание». Но эти варварские выходки не могли вспять повернуть историю. Две ветви русского народа уже выбрали общую судьбу. И хотя на тогдашнем историческом пути они не избежали противоречий, поляки уже не могли разрушить это единство.
И в Российской империи, и в Советском Союзе Богдана Хмельницкого почитали как всенародного героя, одного из столпов государства. Это справедливо. Во-первых, мало кто из полководцев XVII века так успешно сражался против войск Речи Посполитой. Но главное — он изменил политическую карту Восточной Европы, воссоединив малороссийские земли с Россией. Эта инициатива гетмана многое определила в нашей истории. На конном памятнике гетману в Киеве первоначально значилась надпись: «Богдану Хмельницкому единая неделимая Россия».
Автор цитаты
И воцарилася свобода
С тех пор в украинских степях,
И стала с счастием народа
Цвесть радость в селах и градах.
И чтя послом небес желанным,
В замену всех наград и хвал,
Вождя-героя — Богом данным
Народа общий глас назвал.
Так писал о Хмельницком Кондратий Рылеев. Гетман стал символом двух народов — наследников Древней Руси. Народов, которых многое объединяет — и в том числе память о гетмане Богдане.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
