Если пандемия закончится, павильон России на биеннале в Венеции будет открыт для всех желающих — его посетители смогут увидеть процесс и результаты реконструкции исторического здания постройки Алексея Щусева. В целом же выставка в 2020 году должна помочь осмыслить ситуацию, сложившуюся в мире из-за пандемии. Об этом в интервью «Известиям» заявил куратор российского павильона архитектор Ипполито Пестеллини Лапарелли.
— Новость о том, что российский проект Open! на Венецианской биеннале будет полностью переведен в онлайн, вызвала дискуссии. Впервые за много лет мы ничего не показываем в самом павильоне. Почему? И значит ли это, что русский павильон в Джардини будет закрыт для публики, даже если биеннале откроется в конце августа, как планируется?
— Мы решили полностью перенести проект в онлайн-режим из-за коронавируса: во-первых, чтобы идеи были все-таки реализованы, во-вторых, чтобы поддержать наших участников в непростые времена. Из-за ограничений, наложенных пандемией, пришлось перебираться в виртуальную реальность, пробовать новые форматы, пытаться еще больше расширить аудиторию. Искать новый, еще более актуальный ответ на главный вопрос биеннале этого года, сформулированный ее куратором Хашимом Сарки: «Как мы будем жить вместе?».
Но мы не уходим из Джардини. Если биеннале действительно откроется в конце августа, посетители смогут попасть внутрь павильона, посмотреть, как идет реконструкция, и лучше понять то, что происходит онлайн.
Наше решение были принято коллегиально, при поддержке Министерства культуры России, которому мы благодарны за дальновидность и предусмотрительность.
— Приходилось ли вам раньше выступать куратором проектов, целиком базирующихся в онлайне? Ваш опыт архитектора может быть полезен в этом?
— Архитектура в моем представлении гораздо больше, чем проектирование и строительство зданий. Я работал над самыми разными онлайн-проектами для культурных институций и модных брендов. Речь идет не о том, чтобы компенсировать отсутствие физического пространства хитрой виртуальной декорацией, а скорее о том, чтобы превратить выставку в своего рода издательский проект, объединяющий разные идеи и средства выражения. Мы задумали целую платформу, где понятия «пространство» и «архитектура» будут переосмысляться всеми возможными способами: через тексты, фильмы, видеоигры, музыку и хронику собственно реконструкции.
— Как Open! будет связан с «физическим» павильоном в Джардини и проектом его реконструкции?
— Реконструкция, как и планировалось, будет происходить по проекту бюро KASA. Мы собираемся регулярно выкладывать на сайт новости о ходе работ, обеспечим доступ к конкурсным материалам. Вообще для нас важно как можно теснее связать друг с другом все задуманные элементы проекта. Например, Михаил Максимов сделал видеоигру, где действие происходит в российском павильоне и в его окрестностях, и мы собираемся менять там виртуальные декорации по мере продвижения реальных работ. Мы изначально, еще до коронавируса, подчеркивали: реконструкция здания должна происходить параллельно с реконструкцией всей институции. А теперь мы намерены предпринять более глобальное исследование, подумать о роли и значении культурных институций в период общемирового кризиса.
— Какую задачу вы как куратор русского проекта на Венецианской биеннале ставите перед собой и вашими коллегами?
— Нам важно было начать большой и серьезный разговор о политике, механике и задачах культурных событий и институций масштаба биеннале, которые на самом деле являются площадками огромной общественной важности, что подразумевает и большую социальную ответственность. Изначально мы намеревались сделать павильон одновременно строительной площадкой, архитектурным бюро и открытой дискуссионной платформой. Теперь всё перенеслось на сайт pavilionrus.com.
— Идет ли сейчас какая-то работа? Насколько эффективны в этом процессе дистанционные коммуникации?
— Сады Джардини, как и все остальные культурные учреждения Италии, были полностью закрыты. Понятно, что дистанционные коммуникации не могут полностью заменить личное общение. Последние недели, которые мы провели в бесконечных совещаниях по Zoom и Skype, оказались довольно мучительными. С другой стороны, дистанционное общение действительно помогает поддерживать социальные связи невзирая на расстояния.
Пора взглянуть правде в глаза: нам довелось пережить эпохальные события — пандемия унесла множество жизней, привела к необратимым, катастрофическим последствиям для всего мира. Италия пострадала очень сильно. И биеннале обязана предложить возможности для осмысления создавшейся ситуации. Это настоящий перелом, и мы не имеем права просто вернуться к старым методам работы, как будто ничего не произошло.
— Национальный проект на Венецианской биеннале — это всегда репрезентация страны и ее нации. Какой взгляд на Россию и русских вы бы хотели представить в проекте Open!?
— Нам важно не столько показать конкретные проекты и достижения, сколько утвердить определенные ценности. Надеюсь, в павильоне удастся представить динамичную, открытую, интернациональную картину мира, дать простор для самовыражения молодому поколению, устремленному в будущее, готовому экспериментировать и ставить под сомнение существующие порядки. Именно поэтому мы решили работать прежде всего с молодыми специалистами.
— Как вы оцениваете состояние современного российского искусства и, в частности, архитектуры? В чем сильные и в чем слабые стороны наших молодых художников?
— В России чрезвычайно богатая и насыщенная художественная жизнь, но за пределами страны о ней мало что знают. Прежде всего нам необходимо изменить перспективу, прекратить фокусироваться на западных культурных проектах. За время работы над Manifesta в Палермо мне довелось познакомиться со множеством художников из России. Глубина и оригинальность их работ просто поражают. В этом году благодаря открытому конкурсу мы смогли открыть множество новых имен среди российских архитекторов, работающих в самой стране и за ее пределами.
— Какое влияние пандемия оказала на современное искусство и, в частности, на архитектуру?
— Пока рано судить. Нас всех еще ждет серьезный экономический кризис. Однако уже можно сказать, что пандемия показала трагическую недальновидность наших действий в политике, экономике, промышленности, культуре. Необходимо срочно перестраивать всю систему. Художникам и архитекторам предоставляется редкий и ценный шанс предвосхитить изменения и воплотить их в жизнь, прежде всего радикальным образом поменяв отношение к планете, где мы все вместе живем.
— В Италии пандемия идет на спад, открываются музеи. Что вы думаете и чувствуете, оглядываясь на последние два месяца? Как вы и ваши коллеги по профессии пережили это время?
— Итальянское правительство по-прежнему действует очень осторожно. Мы пережили тяжелейшее время. Было очень непросто приспособиться к карантину, перестроиться, научиться существовать в бесконечном потоке звонков по Zoom и Skype, заново отыскать баланс между личной жизнью и работой. У нас с моей девушкой маленькая дочь, и мы старались по очереди проводить с ней время, чтобы она могла продолжать радоваться жизни невзирая на непривычные обстоятельства.
Нам, конечно, повезло: мы провели карантин дома, на диване, в отличие от тех, кому приходилось на передовой бороться за поддержание жизнедеятельности общества, налаживать снабжение и особенно здравоохранение. Кризис обнажил глубочайшее социальное неравенство, а заодно показал, что без многих низкооплачиваемых профессий мы просто не можем обойтись. Я очень надеюсь, что не будет никакого возврата к «норме», потому что наша привычная «норма» была страшной ошибкой.
Справка «Известий»
