Участники легендарной рэп-группы Onyx выступят в Москве с большим концертом 26 января, а следом поедут со своим шоу в Санкт-Петербург. Почти все билеты уже распроданы, а звезды хип-хопа планируют турне по России уже этим летом, параллельно снимая документальное кино о том, каким был их творческий путь. Фред Ли Скраггс – младший и Кирк Джонс рассказали «Известиям» о своих планах, работе с русскими рэперами, разнице между культурой хип-хопа 40 лет назад и сегодня и многом другом.
«У подростков появляются мысли, приносящие миллиарды долларов»— Вы — легенды хип-хопа и рэп-культуры. Чувствуете ли вы какую-либо разницу между тем, каким был рэп 40 лет назад, и тем, какой он сейчас?
Фред: Музыка всегда меняется, верно? Я имею в виду Марвина Гэя, Майкла Джексона, Run DMC, Onyx. Музыка продолжает развиваться, поэтому, конечно, она изменилась. Но сейчас она очень плоха.
— Думаете, что рэп и хип-хоп сейчас не так крут, каким был 40 лет назад?
Фред: Хип-хоп — для молодежи. Он всегда молод. Когда мы вступили в игру, нам было 20 или 18 лет, примерно в этом возрасте. Поймите, самые важные решения в моде принимаются подростками, в том числе в музыке. Я имею в виду, что у подростков появляются мысли, которые приносят миллиарды долларов. Например, когда мы пришли в игру, мы, Onyx, мы даже не знали, что являемся частью Def Jam, заключив контракт на $80 млн.
— Хип-хоп должен меняться?
Фред: Пусть хип-хоп сейчас будет таким, какой он есть. Я — OG (original gangster, оригинальный гангстер. — «Известия»). Я не могу комментировать то, что делают подростки. Я буду выглядеть глупо, комментируя то, что они делают. Точно так же, как моя мать или кто-то в ее возрасте выглядел бы глупо, комментируя то, что я делал в этом возрасте. Так что мне плевать, что они делают прямо сейчас. Мне всё равно. Знаешь, что меня волнует? Onyx. Мы представляем 1993 год. Я сам застрял в 1993-м.
Кирк: А я думаю иначе. Я сам решаю, кто новая звезда, потому что я тот, кто слушает. А хип-хоп — вид спорта. Когда мы начинали, мы были моложе, но это наш вид спорта. Мой вид спорта. И я всё еще участвую в соревнованиях. У меня самая крупная фигура, поэтому я всё еще чувствую себя молодым. Я всё еще молод.
— Сколько тебе лет по ощущениям?
Кирк: У меня нет возраста. Дни рождения — это как спиритический сеанс. Вы беретесь за руки и поете, задувая свечи. Это просто делает тебя всё старше и старше. Как сказал Принс, я даже не помню, как родился.
— А вообще, скучаете по тем временам, по 1993 году?
Фред: Нет.
— Но все-таки ты там застрял, как ты сам сказал.
Фред: Да. Но я не ностальгирую. Мы собираемся двигаться вперед. Думаю, нам просто нравится музыка нашего поколения. Это то, что мы знаем. То, что я мог бы раскритиковать.
— А что насчет звезд русского рэпа? Кого слушаете? Насколько я знаю, у вас был фит с Рем Диггой.
Фред: Да, дважды. В его песне под названием Get It Up, а он — в нашей песне What A World I Think About. И нам нравится Рем Дигга. Он действительно очень хорош. Мы дружим с ним. А еще мы подружились с PARTYMAKER STEF из Санкт-Петербурга. У нас есть новая пластинка Blah Blah, которая выходит на всех DSP с ним. Это new style beats.
«Летом мы вернемся в Россию для тура по вашей стране»— Над чем еще работаете?
Фред: Наш недавний альбом вышел в 2023 году, два месяца назад. А так, прямо сейчас мы работаем над тем, чтобы завтра разорвать зал в Москве (смеется). Вообще, у нас мировое турне. Мы будем гастролировать по всему миру и для гастролей создаем контент. И я пишу книгу.
— Что за книга?
Фред: Это биография группы Onyx. Я пишу ее сам, потому что я ее основатель. Всё началось еще при мне, до того, как Кирк попал в группу. Мы с Big DS начали это, но он уже на небесах, поэтому я расскажу эту историю сам. Я упоминаю в книге всех, кто был до нас и кто имел к нам отношение. Всех, кого мы любили. Понимаешь, то, что мы слушали, видели, сделало нас Onyx. Даже то, с кем встречалась моя мать, наши талоны на питание, бедное детство, да просто — семья, уличная семья.
— Она будет издана в России?
Фред: Да. Книга называется «Отвали, мать твою». Я определенно хочу, чтобы ее перевели и выпустили здесь, потому что Россия — часть этой истории. Книга начинается с моего полета в Москву. Кто-то спрашивает меня, кто я такой, а я рассказываю ему историю своей жизни в самолете, летящем сюда. Кстати, летом мы вернемся в Россию для тура по вашей стране, мы посетим еще несколько городов.
— А в какие города поедете?
Фред: Пока секрет.
Кирк: Смотри, мы начинаем с Москвы. Дальше — Санкт-Петербург.
Фред: В любом случае, вы всё узнаете. У нас сильное промо здесь.
— Это очень круто. Вы, ребята, выглядите очень вдохновленными. Думаю, всё получится. А пока вы здесь сейчас, у вас есть какая-то культурная программа? Что будете делать между концертами?
Фред: Мне определенно нравится смотреть достопримечательности. Москва — красивый город. Мы сами из Нью-Йорка, это лучший город на Земле! Но Москва, думаю, на втором месте. Мы чувствуем любовь, когда ходим по улицам. Только что видели парня, у которого было тату, посвященное нашей группе. Это круто. Здешние парни уважают то, что мы делаем. И еще нам нравится на улице, хотя, признаться, у вас немного холодно.
Кирк: Немного (смеется)! Очень даже холодно.
Фред: Мы постараемся увидеть как можно больше в этот приезд.
— А что насчет русской кухни?
Кирк: А что сказать? Русская кухня — это хорошо.
«Мы не общественники. Мы слэм-парни»— Сколько раз вы вообще были в России?
Фред: Я сбился со счета. Может, 20–25 раз. Мы побывали в куче городов России, были даже в Сибири. Думаю, среди американских артистов никто не бывал в России больше, чем мы. Знаешь, мы наверняка побывали в большем количестве российских городов, чем ты сама, хотя ты русская.
— А не страшно было приезжать сейчас, на фоне украинского кризиса и общей обстановки в мире?
Фред: Мне? Ни капли. Я знаю, куда я еду. Здесь нас уважают и любят. Другие, конечно, не в курсе. Они спрашивают: «Ох, ребята, а вы будете в безопасности в России?» Конечно, мы будем. У нас нет здесь никаких проблем. И потом, нельзя бояться идти туда, где вас любят и ждут. Никогда.
Кирк: Когда мы приземлились, долго проходили таможню. Но в целом я просто устал с дороги, а так это не заняло много времени. Всё было хорошо. И багаж на месте (смеется).
— Ага, но я имею в виду другую сторону вопроса. Вас не критиковали за решение приехать сюда? Другие артисты, например, которые отменяют свои шоу.
Фред: Не могу говорить за других артистов. Они сделали то, что захотели сделать. А я делаю то, что хочу сам.
Кирк: Слушай, мы не политики. Мы — музыканты. И я не слушаю других артистов, я слушаю сам себя. Зачем мне слушать их?
Фред: Мы взрослые мужчины и сами принимаем решения. Каждое наше решение продумано. И промоутер, который нас привез, — мы работаем с ним уже очень много лет.
— Хип-хоп, рэп — они всегда были частью культуры высказывания. Это вызов социальным проблемам, экономическому и политическому кризису. Но сегодня бытует мнение, что они стали мейнстримом. Согласны с этим?
Фред: Это всегда было мейнстримом. Наша самая хитовая пластинка, Slam, была на всех телеканалах и радиостанциях. И до сих пор Slam является ESPN, это рэп-песня номер один. Да и в целом хип-хоп был мейнстримом и до нас.
— Вы сказали мне, что вы — не политики, а главное для вас — музыка. Как вы используете мировой контекст в своих новых хитах? О политической обстановке в мире?
Фред: Мы не говорим об этом. У нас есть песня Last Days, где мы говорим о конце света и о многом другом. Эта песня до сих пор остается классикой.
Кирк: Бит был из фильма «Восьмая миль». Эминем использовал его.
Фред: Хотя эта песня кажется политической, это не так. Мы говорим не о конкретных странах в ней, а обо всем мире.
— Не хотите создать песню, актуальную повестке?
Фред: Нет. Мы не общественники. Мы слэм-парни. Мы просто любим заводить вечеринку и устраивать безумие. Но да, мы отстаиваем свои права. Просто нужно знать, когда вставать, а когда стоять последним.
Справка «Известий»
