Дмитрий Харатьян признаётся, что на съемках фильма «Гардемарины 4» было достаточно скучно. Доволен, что наконец-то посмотрел «Игру престолов», и считает самоизоляцию репетицией пенсии. Об этом актер рассказал «Известиям». Он отметил, что старается относиться к ситуации философски, хотя болезнь затронула и его семью.
— Дмитрий, карантин не помешал съемкам фильма «Гардемарины 4»?
— Нет, фильм снят и уже смонтирован. Коронавирус застал его на этапе окончательного монтажа — постпродакшн, запись звука и музыки. Светлана Сергеевна (Дружинина, режиссер фильма. — «Известия») живет в загородном доме, где и работает над этим вместе с мужем, оператором Анатолием Мукасеем, не покладая рук.
Карантин, скорее всего, помешает съемкам следующего фильма — четвертая часть «Гардемаринов» состоит из двух частей. «Мир» мы сняли, а «Войну» должны были начать снимать в конце августа в Севастополе. Вовсю готовились, но теперь, наверное, всё сдвинется. Насколько, неизвестно.
— Сюжет картины держат в тайне за семью печатями, и до сих пор до конца не ясно, кто в ней снялся. Были заявлены Дима Билан и Анна Семенович — они работали вместе с вами?
— Семенович снималась, а Билан нет. В фильме задействованы Анастасия Макеева и два молодых артиста — Андрей Лаптев играет сына Алеши Корсака, Ника Здорик — дочку Ягужинской. В картине не стали снимать ни сына Кристины Орбакайте Никиту Преснякова, ни дочку Татьяны Лютаевой Агнию Дитковските. Изначально о них думали, но, увы, задержались с началом производства года на два-три. Они и так были не очень юными, а за это время совсем взрослыми стали. А героям в картине все-таки по 16 лет, так что нашли молодых артистов, соответствующих и возрасту, и образу. Я, Боярский, Домогаров и Мамаев в картине играем.
— Органично выглядит в этом фильме Анна Семенович? Все-таки «Гардемарины» ассоциируются с определенным временем и колоритом, а она — с шоу-бизнесом.
— Тут вопрос к Дружининой, это ее выбор. Думаю, ей нужна была яркая барышня с выдающимися формами. Как по мне, на экране Семенович очень убедительна — роль ей подходит.
— В какой атмосфере съемки проходили, что чувствовали, о чем говорили спустя столько лет?
— Вспоминали былое, конечно. Но сейчас было достаточно скучно, не то что когда мы были молодыми, веселыми, выпивали и не спали ночами. Сейчас мы умеренные, сдержанные...
— Неужели даже в ресторан не сходили вместе?
— Всё это в прошлом. Нам бы сейчас сохранить хоть какое-то здоровье, утраченное в молодые годы. Мы тогда совершенно не жалели себя, но и сил было больше. А на этих съемках уставали — было много сложных изнурительных сцен, связанных с лошадьми, драками. Ни свободного времени, ни досуга: приезжали, ужинали, спали и с утра опять на площадку.
— Как вам дается самоизоляция? Тяжело морально и финансово?
— У меня, как и у всех, отменилось большое количество работы. Был запланирован концертный юбилейный тур. Что-то, конечно, перенеслось на другие даты, но, поскольку никто не знает, что будет дальше, полагаю, многие из этих выступлений вообще не состоятся. Но чего гадать? Время покажет, я не унываю. Когда мы не можем изменить ситуацию, лучшее решение — изменить к ней свое отношение. Я интуитивно был настроен, что всё это затянется надолго. Занялся спортом, чтением, прогулками на свежем воздухе, просмотром фильмов — наконец-то посмотрел «Игру престолов».
— У вас уже произошла переоценка ценностей, о которой все говорят?
— Много мемов и гэгов за это время сочинили люди. Один из самых удачных, на мой взгляд, о том, что карантин — это репетиция пенсии. Работы нет, сидишь дома, бьешь баклуши и при этом обеспечен каким-то материальным минимумом. Наверное, паузы нужны, чтобы подумать, оценить, переоценить. Но не могу сказать, что этот период особенно повлиял на мое мировоззрение, сильно изменил отношение к общечеловеческим ценностям и к жизни как таковой.
Тем не менее ситуация доказывает, что беда для всех одна. Если вирусом заболевают первые лица государств и самые богатые люди мира, понятно, что даже они при всех своих возможностях не в силах справиться с этой историей. Все мы под Богом, болезнь и смерть не выбирают. Странный вирус. Я одно только понял: чем больше мы о нем узнаем, тем меньше знаем.
— Относитесь к происходящему философски, без истерики?
— Стараюсь, хотя мои близкие и знакомые очень тяжело болели. Недавно у моей жены Марины умер отец — он не дожил до своего 85-летия всего один месяц. Анализ на коронавирус был отрицательный, но его положили в больницу с пневмонией, и там она еще больше развилась. 5–6 дней он провел на ИВЛ и не выдержал.
У моего папы тоже обнаружили правостороннее воспаление легких, к счастью, у него легкая форма без температуры. Результат теста тоже отрицательный. Он дома и уже практически выздоровел — буквально пять дней, как пропил антибиотики. Ему тоже почти 85 лет.
XXI век, такой прогресс, мы столько всего знаем, но одна козявочка косит тысячи людей, она уже действительно изменила мир, и никто не может с ней разобраться. Такого никогда не было, чтобы все страны закрывали границы — это же огромный удар по экономике. Пока карантин закончится, мы уже откатимся на десятилетие назад.
Мы уже изменились. Санитарные нормы будем выполнять, общаться осторожнее друг с другом — чем дальше, тем ближе, что называется. В этом смысле урок человечеству преподнесен важный. Но, конечно, нам еще предстоит осмыслить, для чего это было «дадено».
— Каждый год в конце августа вы проводите в Крыму детский фестиваль «Солнечный остров». Он пока в силе?
— Еще есть надежда, что он состоится, это конец августа — начало сентября. Пока мы его не отменяем. Ситуация в Крыму более или менее стабильная, насколько я знаю. Остров закрытый, эпидемия протекает не так интенсивно. Может быть, к осени и Крым откроется, и авиасообщение с ним. Думаю, если будет так, люди с радостью к нам поедут, и мы проведем фестиваль, как планировали.
— Вы были в числе тех, кто подписывал письмо в поддержку политики президента России по Украине и Крыму. Ваша позиция осталась прежней?
— Да. Это не политическая позиция, а человеческая — по отношению к людям, которые там жили и живут, по отношению к выбору, который они сделали сами и давно — гораздо раньше 2014 года, если углубиться в историю и вспомнить екатерининские времена, о чем мы, кстати, и снимаем фильм «Гардемарины 4». Мне кажется, в некотором смысле произошло воплощение исторической справедливости. В этом регионе, несмотря на принадлежность к Украине, население было российским, и оно осталось таким.
Я был в Крыму в день референдума весной 2014 года. Своими глазами видел общенародный порыв, когда люди в огромном количестве, целыми семьями, под флагом российским шли голосовать. Это был их очевидный безусловный выбор.
— Вам не кажется, что ситуация с коронавирусом задвинула крымский вопрос в дальний угол?
— Да, и про Украину у нас меньше стали говорить. Все-таки здоровье и жизни людей важнее, чем геополитические интересы отдельно взятых государств. Впрочем, проблема осталась. Это тлеющая история. Радует одно — уже шесть лет полуостров развивается и процветает.
— Говорят, артистам лучше вообще не связываться с политикой, потому что они люди ведомые. Согласны?
— У актера, как и у любого гражданина, может быть ярко выраженная гражданская позиция. Одно другого не исключает. Дело политиков договариваться, решать все вопросы миром. А мои задачи — развивать детское творчество, кинематограф, чем я и занимаюсь, в том числе в Крыму. На фестиваль «Солнечный остров» мы в этом году хотим пригласить украинскую делегацию. Скорее всего, они не поедут, но мы хотим это сделать. Наше дело — соединять культуры и людей, чтобы не затухали человеческие связи.
Справка «Известий»
