«Меня считали бездарным и безголосым в Гнесинке — 11 лет туда поступал»

Певец и композитор Сергей Пенкин 8 декабря получил звание заслуженного артиста РФ. День в день с этим событием он дал концерт и пообещал «проставиться» в честь личного праздника — чтобы и зрители разделили с ним радость от долгожданного статуса. Сам певец признается, что чуть не упал в обморок от новостей и целый день получал поздравления. Поздравили «Мистера Экстравагантность» и «Известия», а заодно поговорили с теперь уже заслуженным артистом о его карьерном пути, планах на будущее и интересе к новой музыке.

— Примите поздравления! Скажите, что вы чувствуете, получив эту награду?

— Я рад этому событию, потому что я долго этого ждал. Уже можно было, как говорят, народного получить! Но, видите, слава Богу, что произошло это так — сегодня. Хочу сегодня радоваться тому, как на это отреагируют зрители. Впервые я на гастролях скажу, что стал заслуженным артистом!

— С полученным статусом что-то изменилось для вас?

— Ничего не меняется. Надо просто идти вперед и работать. Радовать новыми песнями, новым шоу, новыми концертами. Любить общаться со зрителями, петь живьем. Всё так же продолжается — ничего не меняется.

— А будете праздновать?

— Буду, конечно! Буду праздновать с друзьями после того, как приеду. А сегодня я проставляюсь концертному залу. Угощаю шампанским, вином в фойе. Это большое событие, и я думаю, что зрители будут сегодня вместе со мной рады этому.

— Кто вас первый поздравил с наградой?

— Мой продюсер. Потом поздравил ректор университета, где я преподаю. Потом — друзья поздравили, даже плачут в трубку, потому что не верят! Вот это искренне. Даже, наверное, рады больше, чем я сам. Я вообще чуть в обморок не упал. Для меня, представляете, в 62 года получить это звание!

— Ваше нынешнее звание к чему-то сейчас обязывает?

— Конечно, обязывает. Уже нельзя расхолаживаться, уже ты должен быть как знак качества в музыке. Ответственность большая.

— У Питера Гэбриела спустя несколько лет, наконец, вышел новый альбом. Слушали его?

— Я вообще все концерты и альбомы слушаю. Потому что тут есть, чему научиться. Человек, которому уже за 70, он старается прогрессировать. Это здорово, когда у человека нет возраста в музыке, а есть прогресс, и он постоянно идет к чему-то, вперед.

— А вы как работаете в условиях прогресса?

— Я, по сравнению с другими музыкантами и певцами, я не надеваю ушные мониторы. Для меня на сцене мониторы стоят живые, настоящие. Я не чувствую зала с ин-ирами (ушные мониторы. — «Известия»). И от них глохнут! Фил Коллинз сейчас глохнет. А я хочу чувствовать зрителей по-настоящему, не как на студии писаться, а именно вот живьем — каждый вздох, каждый аплодисмент, из зала интересные возгласы. Это как есть настоящие продукты, фрукты.

— Вы против машинизации?

— Мы возим с собой свет, звук, инструменты, музыкантов. И все это превращается в одно целое для того, чтобы дать зрителям полную картинку настоящей, хорошей музыки.

— Вы против стены между зрителем и артистом?

— Конечно! Чем теплее ты будешь относиться к зрителям, тем теплее будет зал. Артисты, как правило, очень стеснительно это всё говорят. А со зрителями нужно общаться, как с друзьями на кухне. Несколько песен мы делаем акустически — как на кухне, поэтому людям это очень нравится.

— Вы общаетесь со зрителями в зале?

— Адель общается с залом, и мне это очень нравится. И я стараюсь это воплотить — в свою жизнь, в свои концерты со зрителями. Это всегда и есть тепло. Можно зрителю сказать: «Здравствуйте», а можно сказать: «О, привет, как дела?». И сразу другое отношение! Сразу другая обстановка, и ты уже по-другому пускаешь в свой мир зрителей.

— Кто из восходящих звезд вам кажется единомышленником. Может быть, с кем-то хотели выступить?

— У меня много дуэтов было — на мой юбилей. Мне хочется с каким-то таким интересным артистом, но даже пока не знаю, насколько это получится. Не будем загадывать. Хочется с молодым артистом — певица это будет или певец — неважно. Самое главное — с хорошим голосом, манерой, подачей. Чтобы это было интересно. А не для того, чтобы сделать хайп.

— Почему вы не хотите хайпить?

— Популярность — не есть значение профессионализма. А это (коллаборация. — «Известия») должно быть профессионально, красиво, достойно, и чтобы это осталось потом на долгое время.

— А если вы были бы начинающим музыкантом и певцом, то проложили бы свой путь точно так же? Или что-то поменяли бы?

— Нет. Думаю, что я проложил бы свой путь точно так же. Я не иду на потребу зрителям. Ты должен давать моду и музыку. Ты должен воспитывать зрителя, а не зритель — тебя.

— На пути к сегодняшней награде вам кто-то помог?

— Ну, университет, в котором я преподаю. Они мне помогли. Большое спасибо, друзья, мои близкие, и те, которые принимали в этом участие! Это мой продюсер, а еще — мои друзья.

— Можно еще один каверзный вопрос? Ваше новое звание будет как-то влиять на гонорары?

— Интересный вопрос. Вы знаете, я об этом не думаю. Для меня самое главное — это музыка. Меня считали бездарным, безголосым в Гнесинке — 11 лет туда поступал! Но это говорит о том, что рано или поздно всё равно творческий человек, наверное, покажет себя, не может он всегда быть в тени.

— Как это начинается у музыкантов?

— Тогда — квартирники, кассеты. Сейчас — интернет. Рано или поздно, всё равно человек узнается. Может любой человек прийти из ниоткуда, не понимая в музыке, сказать — это хорошо, а это плохо. Уже теперь я стараюсь быть знаком качества. И я думаю, мало кто в моем возрасте поет живьем. Думаете, я перед концертами не волнуюсь, спустя столько лет? Я на каждом концерте волнуюсь.

— Почему?

— Если не будешь волноваться, значит, на этом концерты закончены. На этом артист закончит свое существование. Волнение — это ответственность, это отношение к зрителю и всё остальное. Это всё взаимосвязано.

— В Новый Год чем планируете заниматься?

— Пока очень сложно сказать. Перед Новым годом я еду на Кипр на гастроли. Как сложится Новый год, пока не знаю — всё всегда непредсказуемо. Видите, сегодня не знал, а утром взяли, позвонили, и сказали, что я заслуженного артиста получил!