Творчество необходимо детям, чтобы учиться действовать в ситуациях неопределенности. Уроки ИЗО должны способствовать гражданскому воспитанию школьников. А фотографы и операторы никогда не заменят художников, в том числе на полях сражений. Об этом «Известиям» рассказал выдающийся живописец Борис Неменский в преддверии своего векового юбилея: 24 декабря классик советского искусства отмечает столетие. Ровесник СССР, он создал целый ряд произведений, вошедших в собрание ведущих музеев страны. А основой для многих работ оказались фронтовые впечатления: в 20-летнем возрасте Неменский попал на Великую Отечественную войну и прошел ее до Берлина.
«Всегда хочется жить и идти вперед»— Борис Михайлович, с какими мыслями и чувствами встречаете столетие?
— Какой бы ни была длинной жизнь человека, ему всегда хочется жить и идти вперед! Конечно, меня очень волнует международная обстановка, каждый день я переживаю новости с Донбасса, болею за наших ребят и жду их побед.
Вокруг меня собрались замечательные люди — творческий коллектив единомышленников, где у каждого своя особая роль в развитии художественного образования. Вместе мы делаем очень немало. Написаны учебники для общеобразовательной школы, они постоянно совершенствуются и обрастают новыми материалами — методическими для учителей и учебными для школьников. Ведем разные курсы повышения квалификации для педагогов-художников. Проводим очень интересные по своим результатам детские и педагогические художественные конкурсы. Из работ победителей собрали и постоянно пополняем уникальный музей. Ежемесячно организуем по несколько тематических выставок детского рисунка в школах, библиотеках, домах творчества, создали виртуальные галереи. Проводим конференции, круглые столы и семинары. Очень много всего интересного!
— Недавно как раз прошла ваша конференция — ежегодная «Мастерская Неменского».
— Да, уже в тридцатый раз! Это традиция, когда у нас каждый год собираются педагоги изобразительного искусства из всех регионов страны, делятся своим опытом, демонстрируя и обсуждая успехи и находки в воспитании и обучении детей. Особенно популярна секция социокультурных проектов. Это придуманные и осуществленные учителями вместе с детьми художественные работы, полезные для окружающих людей.
Наш форум длится несколько дней. Кто не может приехать в Москву, использует электронную связь. В этом году у нас было более 800 участников.
— Но уроки изобразительного искусства есть не в каждой школе, а там, где есть, часто превращаются в формальность.
— Это так, но там, где предмет ведется на современном уровне, с современным содержанием, наглядно видно, как это важно. Программа по изобразительному искусству направлена на активное приобщение к ценностям мировой и отечественной культуры. При этом реализуются задачи социализации и гражданского воспитания школьника. Детям необходим опыт творчества и для того, чтобы учиться действовать в ситуациях неопределенности. Нужно также ориентироваться в пространстве современной художественной культуры. Научиться понимать, что в архитектуре, изобразительном искусстве, в национальных образах выражается мировоззрение людей.
«Меня не раз спасали солдаты»— Вы ветеран Великой Отечественной войны, были фронтовым художником. Сейчас снова идут разговоры о необходимости создания творческих бригад и отправки их в места боевых действий. Как вы считаете, нужны ли в таких бригадах фронтовые художники? И если да, то зачем? Ведь сегодня совсем иные возможности фото- и видеосъемки.
— На мой взгляд, фронтовые художники нужны были тогда, нужны и теперь. Корреспонденты-фотографы, как известно, были на фронтах Отечественной войны. Очень опасная, кстати, была их работа — это сейчас легко сделать моментальный снимок, а 80 лет назад было иначе. Но если вы сравните фотографии и рисунки, содержательная разница будет очевидна.
Во время войны я всё время чувствовал поддержку, меня не раз спасали солдаты, когда, углубившись в работу, я не замечал опасности. Часто солдаты просили нарисовать их портреты, ведь сделанный художником рисунок может многое рассказать о человеке. Возвращаясь из фронтовых командировок, мы сдавали свои зарисовки, запасались необходимыми материалами и снова отправлялись на передовую. А рисунки уходили в свой путь, выставочный — и на другой фронт, и в тыл. Война их тоже не жалела, поэтому большая их часть не сохранилась.
— Одна из самых известных ваших картин — «Безымянная высота». Как вам кажется, если бы она была написана сегодня и касалась событий в Донбассе, какую реакцию она бы вызвала?
— Эта картина — своего рода спутник моей жизни. Она родилась вследствие реально пережитого мной случая в начале моего фронтового опыта (Борис Неменский рассказывал об этом эпизоде в прошлом интервью газете. — «Известия»). На поле брани там, среди других мертвых фашистов, лежат двое мальчишек, погибших в смертельной схватке, один, светлый, раскинувший руки, лицом к небу, и его противник, он упал лицом в землю в неловкой позе, а волосы их спутались. Но сразу после войны она не могла быть написана. Необходимо было время отстранения и раздумий. Когда я ее создал, меня обвинили в пацифизме (тогда это было серьезное обвинение!), запретили выставлять эту картину и вообще выставляться. Помог поэт Константин Симонов, тот самый, что в начале войны писал: «Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей!» Именно он организовал в Доме писателей ее выставку и обсуждение, смысл которого — новой войны не должно быть!
На протяжении лет я создал несколько вариантов этой картины. Мне хотелось сделать этот холст всё более пронзительным, чтобы каждая его деталь была неслучайной, символичной. Так, первые цветы мать-и-мачехи на весенней земле похожи на поминальные свечи, а тень от березки голубой лентой легла на грудь солдата. Последний вариант, написанный уже в девяностые, я горько назвал: «Это мы, Господи!»
— Получили ли в вашем творчестве какой-то отклик события, которые происходят сегодня?
— Да. Немногим более года назад я написал картину, которую назвал «Воинам русского мира!». Она посвящена защитникам Донбасса. На ней изображен образ архангела Михаила (он присутствует на гербе Донецка) как главы святого воинства ангелов, выступающих против сил зла. Архангел с большими крыльями прикрывает мечом и щитом воина, которого я хотел сделать похожим на Александра Захарченко.
«Нет закона над искусством»— Должно ли искусство в драматичные времена отражать то, что здесь и сейчас происходит в жизни страны? Или же лучше перерабатывать впечатления в художественные образы уже позже, имея возможность некоторой дистанции?
— Нет закона над искусством. Художники все разные. Однако, говоря фразы «здесь и сейчас», «отражать то, что происходит», вероятно, вы имеете в виду такое иллюстративное искусство. Оно существует. Мелкотемье. Понимаете, художник не просто «отражает происходящее». Художник изображает свое отношение к реальности: предмет его изображения не реальность, а восприятие реальности. И иначе не бывает. Писать с натуры этюды, отвечая живым впечатлениям, свойственно всем профессиональным художникам. И мне, конечно, тоже. Но все мои картины — это работа долгих раздумий и поисков образа, отвечающего задуманному.
— Но все-таки это реализм?
— У меня всегда было стремление к обобщению, даже в первой моей картине «Мать». Но с годами стремление к поиску символического выражения раздумий над жизнью людей постоянно возрастает. Если пытаться как-то обозначить мой стиль, то я бы назвал его символическим реализмом. И неслучайно циклы моих зрелых работ обозначены словом «притчи». Например, «Притча об инакомыслии». То есть в моих картинах присутствуют метафорические смыслы — изобразительные метафоры. Но обязательно в правдоподобных формах, потому что только реалистичным образам можно сопереживать, сочувствовать.
— Ваша картина «О далеких и близких» у меня ассоциируется с полотном Рембрандта «Артаксеркс, Аман и Эсфирь» из собрания ГМИИ имени Пушкина. При всей сюжетной разнице и дистанции между эпохами — похожее освещение и колорит, перекликающаяся треугольная композиция. Случайное ли это сходство? Кто из художников прошлого для вас наиболее важен?
— И сюжетно, и пластически здесь нет никакой связи. Но Рембрандт действительно мой любимый художник. Не думаю, что я где-либо подражал ему. Конечно, нет! Но борьба света и тени в моих картинах, символическая роль освещения и стремление выразить добрую мысль, быть человечным и сострадательным мне присущи.
— Можете ли дать совет молодым художникам сегодня? Что бы вы им пожелали?
— Когда я был молодым, то не стремился преподавать, отказывался. Но однажды ко мне пришли студенты третьего курса Педагогического института, который тогда перестраивался, им разрешили самим выбрать и пригласить преподавателя. С тех далеких пор вся моя жизнь связана с обучением художников. И еще совсем недавно, в прошлом году, я вел занятия живописи со студентами художественного факультета ВГИКа.
Художником быть очень непросто, это большой труд, и не только работа, а образ жизни. Надо быть очень чутким, восприимчивым, любить искусство и еще больше любить людей — потому что искусство всегда про человека, даже если его нет в изображении. Я им желаю интересной созидательной жизни, и хотя моим университетом был фронт, желаю жизни без войны.
Справка «Известий»
