Накануне своего 70-летнего юбилея, приходящегося на 31 августа, режиссер и продюсер Алексей Учитель рассказал, что больше всего не хочет получать призы «за заслуги»: это бы значило для него, что его карьера завершилась. Кинодеятель совмещает работу на своей студии «Рок» с преподаванием, а также возглавляет МКФ «Послание к человеку» в Санкт-Петербурге, и ни от одной из сфер деятельности он не может отказаться. А к каждой своей новой картине Алексей Учитель относится как к дебютной.
«Пока движешься вперед, неважно, сколько тебе лет»— Говорят, день рождения — грустный праздник. Как вы относитесь к празднованию юбилеев? Это для вас просто цифры или что-то большее?
— Я стараюсь поменьше вспоминать, какая цифра мне грозит, — ближайшее время я все равно с ней буду сосуществовать. Но вообще-то мне просто некогда думать о том, сколько мне лет. Как минимум 20 часов в сутки я чем-то занимаюсь. Своими фильмами, своими студентами, фестивалем «Послание к человеку», студией «Рок», которая производит много картин — и дебютных, и других. Я не хочу хвастаться, но самое главное — то, что я действительно не чувствую эти годы. И дай Бог, чтобы это длилось и дальше. Я думаю, что так происходит благодаря тому, что я всё время в действии, и я хочу, чтобы так продолжалось и в дальнейшем. И планов у меня много. Знаете, чего я больше всего боюсь? Что на каком-нибудь фестивале мне будут вручать приз за заслуги. Тогда получится, что — ну пора заканчивать. Если бы мне такой приз предложили, я бы точно отказался.
Понятно, что прожитые годы были разные. Всё равно, при разных обстоятельствах — и сложностях, и удачах — у меня было много побед, и я надеюсь, что еще будут. Поэтому вот с этим багажом — только вперед. Самое страшное, если бы я на экране увидел, что я создал картину — и она оказалась бы повторением того, что я делал раньше. Потому что в этой ситуации я бы понял, что произошел какой-то «стоп» и ты больше не идешь вперед. Но пока что ощущение, что я двигаюсь вперед, есть: мне всё интересно, мне хочется новых тем, которые бы рассказывали об интересных людях, реальных или придуманных. Самое главное — как-то по-новому.
Пока, мне кажется, мне это всё удается. Если так будет продолжаться, то неважно, сколько тебе лет. Я поражаюсь Андрею Кончаловскому: ему намного больше, чем мне, но каждый год-два он выдает по картине, в то время как я снимаю гораздо реже. И каждый раз фильм Кончаловского — это какое-то открытие. Для меня это очень хороший пример: как человек в прекрасной творческой и физической форме идет вперед, а не думает о том, чтобы почивать на лаврах.
«Я не тщеславный, но важно побеждать»— Были ли у вас какие-то интересные истории, связанные с днем рождения? Приходилось ли отмечать его непосредственно на съемочной площадке?
— Да, бывало. 31 августа — это такой день, когда обычно активно снимают. Вот на последней картине, «Цой», мы как раз находились в Псковской области. После съемки отметили. Но тут дело в том, что каждый съемочный день — это как большое сражение, потому что ты должен в этот день снять гениально. В отличие от театра, где можно даже после премьеры еще что-то дорабатывать, в кино есть только вот этот день. Повторить его — и экономически, и по многим другим причинам — невозможно. Права на ошибку на существует.
Я, конечно, слегка сумасшедший в этом смысле. Люблю и героев для фильмов таких же выбирать, и группа у меня уже много лет примерно одна и та же. Потому что мы все помешаны. Это наша жизнь, а не просто кино. Ты в этом существуешь — к сожалению, в ущерб семье, родным, близким. Я летом набирал новую мастерскую во ВГИКе. И я каждый раз говорю: ребята, вы не понимаете, как это сложно. Они думают, что режиссер пришел, сказал «начали», «стоп» — и дальше попивает чаек или кофеек и получает от этого удовольствие. Нет, если всерьез — то это какое-то такое самоистязание. Поэтому расслабиться — и, скажем, отметить что-нибудь — хочется, а я не умею этого делать.
— Если взять, допустим, Алексея Учителя образца 2001 года, 50-летнего, и образца 2021 года — сейчас 70-летнего, степень этого сумасшествия как-то изменилась?
— За эти годы изменились две вещи. В 2006-м, когда мне было 55, я набрал первую мастерскую. Сопротивлялся долго, потому что я действующий режиссер. Но студенты поменяли мою жизнь. Каждые полгода они снимают по фильму — значит, я каждые полгода должен посмотреть 25 фильмов, принять, сказать, поправить. Это огромная нагрузка. Но это меня, наоборот, тонизирует — и тоже дает мне какие-то очки. И второе, что еще появилось, — фестиваль «Послание к человеку». Это тоже непростое занятие. Тем более что мы действительно добились каких-то уникальных результатов, если нам присылают картины из почти уже 100 стран мира.
Понимаете, я азартный. Когда я принял фестиваль, он был в разрухе. Я сказал: он должен стать как минимум лучшим в городе, в России, а может быть, и в мире по нашей линии документальных фестивалей. Так и происходит. Я всегда настроен только на победу. Не потому, что я тщеславный, хотя режиссер должен этим качеством обладать. Но важно побеждать.
Могу привести пример. Вот — первый курс моего первого набора во ВГИКе. Пришли ребята. Я не собирался преподавать, читать лекции. Я сказал: мы будем заниматься режиссурой, в любом виде. Мало того: на первом курсе вы должны уже снять те картины, которые будут побеждать на фестивале. А это в принципе невозможно. Но я им сказал: ребята, настрой — именно такой. И поразительно — вот как важна психология! Первый курс закончился, и они сняли по два фильма. Мы подали их на вгиковский фестиваль — и нам вручили приз за программу. А девочка одна, Таисия Решетникова, которая сняла маленькую картину «Прыжок», получила «Лавр» — это высшая документальная награда. Поэтому — как настроиться.
«Мой фильм для меня — живое существо»— Какая из ваших киноработ для вас наиболее ценна?
— Все, конечно! Я скажу банальную вещь, но каждый фильм — это как минимум очень близкий родственник. Для меня это живое существо. Я не могу его воспринимать иначе. Поэтому, после того как я сделал картину, я практически никогда ее не смотрю. Мне это настолько ценно, что подходить и смотреть — а вот здесь я бы что-то поправил — это невозможно. Ты создал фильм — и всё.
Самый дорогой — всегда последний фильм. А так, конечно, самый дорогой — это мой первый игровой фильм: «Мания Жизели». Или — документальный фильм «Рок», когда я познакомился с великими ребятами: Борисом Гребенщиковым, Виктором Цоем, Юрием Шевчуком.
«Прогулка» — это для меня тоже потрясающая картина. Дуня Смирнова придумала историю, которая реально происходит полтора часа в кадре, и метод съемки. Я помню, как мы ходили с малюсенькой камерой, что вообще-то было по тем временам невозможно технически. Плюс трое актеров, которые первый раз снялись у меня, а сейчас они уже все знаменитые: Женя Цыганов, Ира Пегова, Паша Баршак. А «Космос как предчувствие» — это уже Лена Лядова, тоже дебютантка. Каждая моя картина — не просто кусок жизни, а сама жизнь. Эти фильмы построены из того, что у меня есть.
— Чего бы вам самому себе хотелось пожелать на юбилей?
— Чтобы я смотрел на экран — и себя не повторил. И чтобы все мои близкие, желательно и я сам, были здоровы. И вообще чтобы все были здоровы.
Мне когда-то Никита Сергеевич Михалков сказал, и я этого правила придерживаюсь: надо к каждому новому фильму, уже имея багаж, подходить как к дебюту, иначе ничего не будет. Я — дебютант. А если я всё умею, всё знаю, сижу с важным видом — это конец.
А еще я бы пожелал всем молодым режиссерам — атмосферу. Не того, чтобы тебя все боялись (хотя уважать точно должны). Все должны быть увлечены. Нужно, чтобы у всех горели глаза. Даже у осветителя, у рабочего. Если ты сумеешь это сделать — будет результат.
Справка «Известий»
