После референдума «Brexit» о выходе Британии из состава ЕС роль Великобритании на международной арене стала быстро возрастать. Ещё в ходе данного референдума, выступая на конференции Консервативной партии 2 октября 2016 года, бывшая тогда у руля премьер-министр Тереза Мэй анонсировала переход страны к реализации амбициозного проекта «Глобальная Британия». «Чтобы, - по её словам, - Британия стояла прямо, верила в себя и в свою новую амбициозную роль в мире».
Официально в основании проекта «Глобальная Британия» лежит свобода торговли. Данный тезис был озвучен той же Терезой Мэй в 2017 году на всемирном экономическом форуме в Давосе. Премьер-министр анонсировала «новую руководящую роль Великобритании в качестве самого сильного и решительного защитника бизнеса, свободных рынков и свободной торговли в любой точке мира».
Но поскольку реализовать свои геополитические амбиции исключительно посредством свободной торговли невозможно, Великобритания взяла курс на максимальное усиление своих вооружённых сил.
Именно потому преемник Терезы Мэй Борис Джонсон заявил в 2020 году об увеличении военного бюджета к весне 2025 года на 16,5 млрд. фунтов стерлингов. При этом тогда же правительство Великобритании заявило о сокращении финансирования на 2,9 млрд. фунтов стерлингов иностранной помощи и свело эту статью расходов к 0,5% от ВВП страны. Рекомендации ООН, которая предлагает тратить на иностранную помощь 0,7% ВВП, правительством Великобритании были просто проигнорированы.
В политике нынешнего премьер-министра Риши Сунак ничего не изменилось на этот счёт. Он уже запланировал продлить лимит на выделение помощи другим странам ещё на два года. Поскольку данная мера экономит для военных нужд Британии по 4 млрд. фунтов стерлингов в год, скорей всего, по истечении этих двух лет лимит будет продолжен ещё на 2 года, а затем – ещё на 2 и т.д.
27 сентября 2022 года министр обороны Великобритании Бен Уоллес заявил о том, что расходы его министерства к 2030 году будут составлять 100 млрд. фунтов стерлингов, что равняется 3% ВВП Британии и удваивает нынешние расходы на оборону.
В вопросе с помощью иностранным государствам исключением для Британии является лишь Украина. Происходит это потому, что британцы увидели в Украине неплохой инструмент для реализации своих геополитических планов.
Во-первых, при участии Украины они намериваются реализовать свой большой проект «Междуморье», ядром которого по их задумке должна являться Польша. Она должна собрать вокруг себя союз восточно-европейских государств и таким образом создать торговый мост между Балтийским и Чёрным морем для проведения транспортных магистралей в обход России. Именно потому в этом проекте ключевое значение для Великобритании имеют украинские порты западного Причерноморья во главе с Одессой. Потеряй Украина Одессу – и 80% интереса Великобритании к Украине развеется, как дым.
Во-вторых, при помощи «Междуморья» Великобритания намерена переформатировать Европейский Союз под себя, устранив конкуренцию со стороны Германии и Франции – опорных экономик ЕС в настоящем. И можно наблюдать, как на наших глазах данные цели начинают реализоваться.
В-третьих, Великобритания намерена при помощи союза Междуморья создать мощный антироссийский анклав, который, с одной стороны, будет сдерживать развитие России, а с другой – напрочь отрежет страны Западной Европы от возобновления сотрудничества с Россией и восстановления своей экономической мощи.
В-четвёртых, украинский конфликт помогает Великобритании правильно избрать приоритеты развития собственных вооружённых сил.
Также на этом основании в армии Британии принята концепция «Солдат будущего». Эта концепция определяет основные направления развития вооружённых сил на ближайшие 20 лет. В неё входят:
- повышение возможностей по переброске боевых подразделений;
- увеличение дальности огневого поражения;
- создание единой межвидовой системы боевого управления, в том числе беспилотными аппаратами;
- интенсификация боевой подготовки резерва вооруженных сил;
- увеличение количества беспилотных и роботизированных систем.
В Германии, Кении и Омане было запланировано создание региональных хабов для повышения мобильности вооруженных сил. Что позволит концентрировать запасы материально-технических средств. К слову, в ходе учения британских сухопутных сил в Европе «Cerberus-22» уже был использован центр в Германии.
Судя по заявлениям Бена Урллеса, приоритеты оборонного развития избраны. Так, министр обороны обозначил, что увеличение оборонных расходов необходимо для улучшения разведывательных возможностей войск, формирования дополнительных артиллерийских мощностей и подразделений радиотехнической, радиоэлектронной разведки, радиоэлектронной борьбы и борьбы с беспилотными летательными аппаратами.
Но планы – это одно, а суровая реальность – нечто совершенно иное. Одновременно с введением многих пакетов санкций против России в Британии начал набирать обороты экономический кризис, сопровождаемый беспрецедентным по скорости ростом инфляции. Расчёт британских экономистов на то, что экономика ЕС будет падать быстрее британской, оказался ошибочным. А ведь именно на такое развитие событий надеялись сторонники «Глобальной Британии». Но «Глобальная Британия» напоролась на экономический кризис, как «Титаник» на айсберг.
Недовольство в британском обществе на фоне растущей инфляции стало принимать взрывоопасный характер. Буквально за два неполных месяца в Британии сменилось три правительства. На смену Борису Джонсону пришла Лиз Трасс, а ей на смену – Риши Сунак с новым министром финансов Джереми Хантом.
Кабинет Риши Сунака, в отличие от правительства Бориса Джонсона и Лиз Трасс, не взял на себя обязательство по увеличению расходов на оборону, заняв позицию вторичности оборонного бюджета и его зависимости от восстановления стабильности экономической ситуации в государстве. Бен Уоллес в ответ на это пригрозил подать в отставку.
В данное время правительство Великобритании стоит перед непростым выбором: или сворачивать амбициозные геополитические проекты вне страны, или позволить внутриэкономической ситуации в стране ухудшаться вплоть до социального взрыва. Будет ли найдено решение данной дилеммы – ещё неизвестно, но до конца ноября текущего года мы увидим, как британские элиты расставят приоритеты текущей экономической политики.
