Папа может: почему россияне крадут у бывших супругов детей

Недавно в Магнитогорске мужчина пытался вывезти ребенка от бывшей сожительницы, но был вовремя остановлен. Успех мог бы привести к очень долгим и тяжелым разбирательствам. Дело в том, что биологический родитель в России юридически просто не может похитить ребенка и ответственности за это фактически не несет. Эксперты считают это большой проблемой, которую нужно решать законодательно. Подробности — в материале «Известий».

В Магнитогорске мать с ребенком находились на даче, когда бывший сожитель несколько раз пытался его похитить. Первый раз после неудачной попытки похищения мужчину задержали и доставили в полицию. Спустя несколько дней он вернулся, перелез через забор и пытался вновь забрать ребенка. На этот раз его задержали сотрудники ЧОП, которые снова передали бывшего сожителя женщины полицейским.

В ГУ МВД по Челябинской области рассказали «Известиям», что в магнитогорскую полицию поступило два сообщения о «семейно-бытовых конфликтах между гражданскими супругами в СНТ «Дружба». По данным ГУ МВД, мужчина нанес своей супруге телесные повреждения, не опасные для жизни и здоровья, в его отношении возбуждено дело об административном правонарушении по статье 6.1.1. КоАП РФ («Побои»).

— Информация о якобы похищении супругом ребенка, рожденного в гражданском браке, не нашла своего подтверждения, — заявили «Известиям» в ГУ МВД.

Семья ранее не попадала в поле зрения полицейских, не состоит на учете в подразделении по делам несовершеннолетних. С гражданскими супругами проведут профилактические беседы, семью поставят на профучет.

Попытки похищения детей — не такая уж и редкость, и цели могут быть совершенно разными. Если в Магнитогорске речь идет о конфликте родителей, то в Нижегородской области неизвестный пытался похитить двух подростков. О возбуждении уголовного дела по этому факту сообщило региональное управление следственного комитета по Нижегородской области. Мужчина, угрожая ножом, заставил двух подростков сесть в автомобиль, связал и увез их. Спасли ребят плохие дороги — автомобиль застрял, и злоумышленник скрылся.

Данные о похищениях детей, учитывая случаи, когда ребенка забирает и скрывает один из родителей после развода, подсчитать очень сложно, говорит руководитель ассоциации «Поиск пропавших детей» Дмитрий Второв. Но проблема актуальна, причем для многих стран, отмечает директор БФ «Быть мамой», один из авторов проекта «Круг безопасности» Елена Иванова. Она ссылается на данные агентства Reuters, согласно которым число детей, пропавших в результате похищения посторонним взрослым, составляет не более 1% от общего числа случаев пропажи. А сколько детей пропадает в результате «семейного киднеппинга» в России — неизвестно.

Руководитель филиала школы детской безопасности Анастасия Баландович ссылается на данные «ЛизаАлерт», согласно которым ежегодно по всей России пропадает более 40 тыс. детей, а числятся пропавшими без вести свыше 1 тыс. несовершеннолетних.

— Это страшная цифра. Но если за похищение чужого ребенка предусмотрена ответственность по закону, то за «похищение» ребенка бывшим супругом ее практически нет, — заявила она «Известиям». — В российском уголовном праве не предусмотрены подобные санкции.

Адвокат, партнер практики семейного права и наследственного планирования BGP Litigation Виктория Дергунова поясняет: российское законодательство исходит из того, что родитель не может похитить собственного ребенка. Даже после решения суда об установлении места жительства один из родителей может просто забрать своего ребенка, не отдавать его, ограничивать контакты, прятать — и это не будет считаться уголовно наказуемым деянием.

— Очень редко возбуждаются дела по самоуправству или — если один из родителей при этом лишается родительских прав — объявляется розыск, — сказала она «Известиям». — Чаще всего похищением это не считается, просто один из родителей не исполняет решение суда об установлении места жительства ребенка.

Само изъятие ребенка одним из бывших супругов для правоохранителей выглядит как реализация законного права. Был ребенок с бабушкой или няней, в детсаду или школе — неважно: у родителя преимущественное право на воспитание ребенка. Если при этом причиняется вред другому человеку, то и дело возбуждается по факту причинения вреда, а не расценивается как похищение, поясняет Виктория Дергунова.

По сути, в качестве наказания остается только штраф за неисполнение решения суда, если таковое уже имеется. В Уголовном кодексе статья о неисполнении решения суда с куда более серьезными последствиями тоже есть, но привлечь по ней могут только должностных лиц. В итоге решение оказывается просто невыполнимым.

— Заявление от потерпевшего родителя попадает в полицию, но как только полицейские понимают, что отец и мать не лишены родительских прав, они предлагают решать вопрос через службу судебных приставов, — пояснил Дмитрий Второв. — Судебные приставы отправляют заявителя в органы опеки, так как нарушены права родителя на проживание ребенка с ним, оттуда нужно идти в суд, но вообще-то решение суда уже есть — просто оно не исполняется.

Полномочий у судебных приставов силой отобрать ребенка у родителя нет.

В результате складывается ситуация, продолжает Дмитрий Второв, когда ни одна из служб, участвующих в этой истории, не усматривает рисков для ребенка, который находится с родителем, но чье место нахождения реально не установлено. Основной аргумент — ребенок находится с единокровным родителем. Юридически службы правы: факта совершенного преступления против ребенка нет. В результате за несколько лет неисполнения решения суда у детей формируется совершенно иная картина мира, супруг-похититель утверждает: ребенок не хочет жить с матерью, — и это становится правдой.

— В этой ситуации, фактически, ни одна из сторон не доверяет букве закона. Все понимают, что работает право сильного, — кто может забрать ребенка и прятать его, тот и прав, — говорит Дмитрий Второв. — Даже дети видят: законы ничего не значат. На одном из судебных процессов ребенок сказал: «Мама, если ты так сильно нас любишь, почему же ты нас не похитила?»

И Дмитрий Второв, и Виктория Дергунова считают, что нужно вводить уголовную ответственность за неисполнение решения суда для граждан. Зампред комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный также признает, что законодательство несовершенно. К уголовной ответственности привлечь нельзя, а у судебных приставов нет реальных механизмов, чтобы забрать ребенка у «похитителя» и вернуть тому, кому предписал суд.

Отметим, что в 2020 году Минюст уже вносил законопроект, по которому предлагалось установить уголовную ответственность за неисполнение вступившего в законную силу решения суда о передаче ребенка. Однако в Минюсте пояснили «Известиям», что документ не был поддержан Верховным судом РФ.

Анатолий Выборный заметил, что де-юре в России вообще нет понятия «семейный киднеппинг». Важно предусмотреть ответственность за то, что, по сути, является похищением, но в юридической плоскости пока преступлением не признается, говорит он.

Дмитрий Второв полагает, что необходим также понятный механизм, который начинает работать при намерении пары, у которой есть ребенок, расстаться. Как только заявление фиксируется в ЗАГСе, должны включаться социальные службы, чтобы предотвратить проблемы при и так травматичном для ребенка бракоразводном процессе. Сейчас этого не происходит. Особенно важно при этом внимательно следить за незарегистрированными браками, в которых родился ребенок.

— В ряде зарубежных стран неважно, гражданский брак или нет. Пара должна документально утвердить место нахождения ребенка. И если после расставания один из родителей забирает ребенка без ведома другого родителя и вывозит его в неизвестное местонахождение, сразу наступает уголовная ответственность, — рассказывает Дмитрий Второв. — В итоге, всё решают в суде: добиваются каких-то преференций, например, права на совместный отпуск с ребенком и т.д.

Еще одна проблема, говорит эксперт, связана с тем, что государство в принципе теряет из виду ребенка, получившего свидетельство о рождении, до тех пор, пока родитель сам не обратится в какую-либо госорганизацию.

Виктория Дергунова замечает, что сейчас, по сути, один из способов скрывать ребенка после похищения — отправить его в частную школу и лечить только у частных врачей. Государство просто ничего о нем не будет знать.

Дмитрий Второв отмечает, что в области экономических преступлений есть около 70 статей Уголовного кодекса, а в отношении семей и детей не насчитать и 10.

Анастасия Баландович считает, что в ситуации «сложного» развода стоит предвидеть вероятность угрозы для ребенка и проработать с ним этот вопрос.

— Важно научить ребенка алгоритму действий в такой ситуации, — сказала она. — Детям нужна четкая инструкция: делай «раз-два-три» и, конечно же, тренировки. По возможности нужно везде сопровождать ребенка. Установить договоренности с учителем/воспитателем/тренером насчет возможного визита бывшего супруга и определить алгоритм действий ребенка. Также важно собирать все доказательства: угрозы по телефону, в чатах и так далее, это может пригодиться в судебном разбирательстве.

Елена Иванова предлагает вместе с ребенком поделить всех людей на три круга. Первый круг — самые близкие люди, чаще всего те, с кем ребенок живет. Второй круг — знакомые люди, в том числе родственники. Третий круг — чужие взрослые. Устанавливаются правила: не уходить без разрешения взрослого из близкого круга, не общаться с чужими людьми из третьего круга. А в ситуации семейного конфликта на примере кругов можно договориться с ребенком о том, с кем он может общаться, уходить из школы, детского сада и т.д.

Нужно также обратиться за правовой помощью и действовать в рамках закона, применимого в конкретной ситуации, говорит эксперт. Специалисты рекомендуют держать документы ребенка в защищенном месте, настроить гаджеты так, чтобы всегда видеть его геолокацию, научить ребенка пользоваться всеми возможными средствами связи.

Важно подготовить ребенка и к действиям в случае похищения со стороны чужого взрослого, говорит Анастасия Баландович: избегать ходить в одиночку по безлюдным или малолюдным местам, не вступать в беседы с посторонними взрослыми, в случае попытки увести силой — привлекать внимание громким криком, который стоит тренировать заранее.