На карантине Дмитрий Нагиев наконец-то вспомнил уже забытые им бытовые радости: неспешное чаепитие, сидение перед телевизором. Омрачает прелести самоизоляции лишь работа — актер и телеведущий готовит к выпуску собственный интернет-проект. Об этом Дмитрий Нагиев рассказал в интервью «Известиям».
— Как ваши дела, Дмитрий? Как переживаете карантин, чем занимаетесь?
— Переживаю его точно так же, как и все: лишний раз стараюсь не выходить, прогуливаюсь только вокруг дома и позволяю себе какие-то банальные радости, о которых давно позабыл. Например, сидение дома перед телевизором, неторопливое питье чая — эти совсем бытовые вещи я не мог себе позволить долгие годы. А сейчас так втянулся, что как бы не уйти совсем из профессии. Но меня дергают постоянно. Только что закончился детский «Голос», параллельно готовлю свой интернет-проект. В глубине души я, безусловно, радуюсь, что есть спрос на пожилого, побитого временем и молью артиста. С другой стороны, иногда думаю: «Господи, зачем?»
— Какой интернет-проект вы готовите?
— Что-то родилось в моем воспаленном мозгу, я рассказал идею знакомым ребятам. Оказалось, может получиться забавно, поэтому сейчас мы что-то напишем, что-то недорого построим и что-то небольшое сляпаем… А если серьезно, проект будет, но о деталях пока рано говорить.
— О коронавирусе говорят всякое — в том числе, что это мировой заговор. Что думаете об этой ситуации вы?
— Если не брать в расчет трагедии людей, которые пострадали от коронавируса — а мы знаем, что многие умерли, многие тяжело перенесли его, многие до сих пор болеют... Если не брать в расчет труд врачей, которые валятся с ног, а я знаю, что это так, есть знакомые в этой среде, — то, думаю, всё остальное может пойти нам на пользу. Правда, смерть людей — их уже не вернешь — эту пользу перечеркивает.
— Вот несколько популярных ныне утверждений: после самоизоляции будет бум рождаемости, а также бум разводов. У людей произойдет переоценка ценностей — мы наконец-то остановились, оглянулись на себя, близким время уделили. С каким из этих тезисов вы согласны?
— Наверное, со всеми: и бум рождаемости будет, и стопроцентно вырастет количество разводов. Когда люди выбирали себе пару на всю жизнь, они никак не ожидали, что с этой парой надо будет просидеть нос к носу несколько недель. Слишком, наверное, большой ценой эта переоценка дается нам всем.
С другой стороны, мы так загадили всё вокруг, что, наверное, другого пути на небесах не нашли, не знали, как нам помочь, как подсказать, что невозможно так больше жить — вырубать, воровать и выкачивать.
— Думаете, в человеческих отношениях что-то изменится? Или всё быстро забудется и жизнь вернется на круги своя?
— Давайте будем честными: у некоторых, возможно, что-то изменится, но по большому счету нас — тех, кто сейчас живет на этой земле, — уже не изменить. Мы должны уйти, чтобы пришли те, кто будет строить всё совершенно иначе. Мы с вами уже живем в абсолютном мраке и шли к нему достаточно давно. Я говорю о том, что мы в принципе сделали на этой планете. Ведь наверняка существует множество прекрасных миров. Почему мы выбрали именно этот тупиковый путь развития?
Мне хочется верить: что-то изменится, но мы с вами не дети и понимаем, что изменится ненадолго. Лишь бы потом не уйти в бесконтрольное пирование в честь выхода из этой чумы.
— Если режим самоизоляции продолжится, а деньги у людей закончатся, не начнутся ли новые 1990-е с полным отсутствием ценностей?
— Если бы я хотел заниматься политикой, ею бы и занимался, вы задаете вопрос не по адресу. Могу лишь выразить глубочайшее сожаление по поводу того, что происходит с людьми. Вижу, как у них заканчиваются деньги. Простейший пример — мы гордо говорим о развитии малого и среднего бизнеса. У моего брата сеть мини-отелей, он распустил людей, всё закрыто. Чтобы продолжать платить зарплаты, продал свою машину. Но ведь у нас есть государство, которому мы платим налоги. Почему оно не заботится о тех, кто остался без работы из-за самоизоляции? Некоторым людям уже сегодня нечего есть — простому маленькому человеку, про которого писали Чехов и Гоголь.
— Как проходит съемочный процесс «Нагиева на карантине»? Пока все довольствуются скромными возможностями зума, его снимают на профессиональную камеру, с оператором и светом…
— Дело в том, что я опять поддался на уговоры режиссера Сарика Андреасяна. Когда-то он уговорил меня сняться в «Непрощенном» — говорил, что история несложная и всё это будет достаточно быстро, а я на ней чуть не умер от переживаний и бесконечного переклеивания бород на протяжении нескольких месяцев. Сейчас всё развивается абсолютно в том же русле — он сказал: «Давай по-быстрому снимем 10 серий по 10 минут». В результате 10 минут выросли в 19 минут, а потом выяснилось, что из-за нехватки времени и людей мы вынуждены работать малой группой и средствами. Вот и молотим теперь, как черти, без перерыва и выдаем на-гора продукт, который можно было бы снимать и неделю. Нас немного, ходим в масках, прыскаем друг другу на руки, в лица и уши всякие санитайзеры.
— В интервью «Известиям» Сарик Андреасян сказал, что ситуация с коронавирусом нивелирует масштаб таких фильмов про эпидемию, как «Заражение» и «Я — легенда». В реальности же миллиарды людей просто скупили туалетную бумагу и сидят дома. У вас та же мысль?
— Всё, что касается туалетной бумаги и гречки, не ко мне. Я пытаюсь придумывать сюжеты хотя бы чуть-чуть позатейливее и шутить чуть-чуть потоньше.
— А если бы вы сами снимали фильм про коронавирус, это была бы драма или комедия?
— Не думаю об этом вообще — считаю, об этом нельзя думать, нельзя посвящать свою жизнь таким размышлениям, нельзя дергать судьбу за одно место. Сколько отпущено каждому из нас, столько и проживем. Лучше посвятить мысли и внимание своим любимым. Мне совершенно неинтересна тема коронавируса, если это не касается работы в кадре.
— Жизнь артиста проигрывает жизни обычного семьянина, который много времени проводит со своими близкими? Вы об этом задумались, когда попали на самоизоляцию?
— Я, к счастью или не к счастью, чуть умнее, чтобы дойти до этого только сейчас. То, что нет ничего интереснее самой жизни, понял гораздо раньше. А то, чем я занимаюсь, это всего лишь микроскопическая часть интересной, красивой, сложной, любвеобильной жизни, которая разворачивается вокруг нас. Просто у меня нет выхода и не было его никогда, я вынужден работать, делать то, что мне выпадает. Это не всегда достойные проекты, порой гораздо полезнее было бы посидеть дома и подарить это время своим любимым, но я заложник этого образа жизни и семьи — весьма бедной, в которой я родился, поэтому просто всю жизнь работаю. Сейчас, возможно, я лишь убедился в том, что сидение дома может быть нескучным, а общение и разговоры ни о чем, о каких-то пустяках, гораздо милее, чем потуги по выдавливанию из себя чего-то мудрого в кадре.
— Работа с каким режиссером принесла вам самое большое удовольствие?
— Если кого-то не перечислю, буду неправильно понят. Благодарен практически каждому режиссеру, у всех пытался чему-то научиться. Конечно, были и совершенные паршивцы, и я не буду больше с ними работать.
— Самый главный минус актерской профессии, с которым вам по сей день сложно смириться?
— Думаю, почти все ответят одинаково. Самое тяжелое в нашей профессии — ждать и быть зависимым. Совершенно не хочу быть продюсером и лгать людям, что мне это нравится, но хочу сниматься, потому что еще не наигрался в это. В результате сижу и жду, пытаюсь себя убедить, что всё идет справедливо и я хоть кем-то понятый талант…
Справка «Известий»
