Юлия Пересильд делится секретами о своих космических съемках, Вернер Херцог отправляется в пешее путешествие через Европу и ведет дневник, а иностранные писатели едут на Волгу и создают образ Советской России трех эпох. Сквозные темы нашего очередного книжного обзора — путешествия и кино. «Известия» рассказывают, чем эти истории интересны.
«Это космос, детка!»Юлия Пересильд
Фильм «Вызов», фильм о фильме, множество репортажей и интервью, а теперь еще и книга. Ничего удивительного: первые в мире съемки в космосе заслуживают того, чтобы быть освещенными во всех возможных форматах. И мемуары Юлии Пересильд — отнюдь не худший из них.
В книге актриса очень просто, последовательно и, кажется, искренне рассказывает всю эту историю — от первых проб и до реабилитации после успешного приземления. Не скрывает своих эмоций — например, от первоначального неприятия новоиспеченных космонавтов теми, кто десятилетиями готовится к полету (и не факт, что полетит). Напротив, каждое свое чувство, ощущение Пересильд бережно фиксирует и демонстрирует публике — как, вероятно, и полагается актрисе. Две последние главы она целиком посвящает полемике с хейтерами и критиками всего этого предприятия, и ее полемический азарт убеждает, пожалуй, даже больше, чем сами аргументы.
В целом же получается, с одной стороны, увлекательный «взгляд изнутри», где пускай и не так много, как хотелось бы, кинематографических подробностей, зато полно всяких любопытных бытовых деталей, а с другой стороны — перед нами классическая история человека, оказавшегося в экстремальных, крайне непривычных обстоятельствах и вышедшего из них победителем — прежде всего, в схватке с самим собой.
«Три степени свободы. Музыка Кино СССР. Олег Каравайчук»Книга об Олеге Каравайчуке — часть большого проекта лидера «Мегаполиса» Олега Нестерова, посвященного советским кинокомпозиторам. Точнее, большим композиторам-бунтарям, которые, не имея возможности или желания встраиваться в официальную систему, писали «для себя», а зарабатывали музыкальным озвучанием фильмов. До этого вышло издание про Альфреда Шнитке, теперь же настал черед еще более экстравагантной, андеграундной фигуры — Олега Каравайчука.
Хронологически выстроенный монтаж из цитат, воспоминаний режиссеров, сотрудников киностудий, оркестрантов — в общем, тех, кто так или иначе пересекался с Каравайчуком, а также его самого создает обаятельный и психологически достоверный образ этого гения и юродивого. Байки о городском сумасшедшем, который спал в ванной, ходил всегда в берете и драном бесформенном пальто, использовал в качестве музыкальных инструментов презервативы, камни и мясные туши и презирал все социальные нормы, в книге представлены в изобилии. Но, читая их, постепенно понимаешь, что из множества штрихов складывается не веселый шарж, а портрет фигуры трагической — человека, наделенного огромным талантом, но лишенного возможности полноценной самореализации и тотально одинокого.
Одновременно с книгой Нестеров выпустил и собрание реставрированных записей Каравайчука из архивов киностудий («Известия» рассказывали о релизе). Лучшего саундтрека для чтения новинки не придумать.
«Вниз по Волге»Брюс Чатвин, Йозеф Рот, Хеннинг Кейлер
Попали однажды англичанин, австриец и датчанин на Волгу и говорят… Это не начало анекдота, а «фабула» весьма необычного сборника «Вниз по Волге». Посмотреть на свою страну глазами иностранцев — прием известный и не новый. Но книга, объединившая репортажи Брюса Чатвина, Йозефа Рота и Хеннинга Кейлера в поволжские города, дополняет концепцию двумя важными составляющими.
Первая — собственно, территориальная. Травелоги посвящены не столицам, а провинции, пусть и важнейшей, и полны любопытных деталей о местных особенностях. И второй, пожалуй, самый важный компонент — время. На родных языках тексты впервые были напечатаны в 1984-м, 1926-м и 1919 годах. Порядок именно такой: от самого недавнего материала и вглубь веков. Сами путешествия состоялись за год-два до публикаций. И в них перед нами предстают три разных страны: на закате брежневского застоя, в эпоху НЭПа и в разгар Гражданской войны.
Первый — самый обстоятельный и занимает половину книги. Два других — скорее, зарисовки, сфокусированные на конкретных местах (Казань и Свияжск), нежели обстоятельные отчеты о путешествиях. Но все вместе они составляют выразительную картину трансформации на протяжении истории и конкретных мест, и всего государства. Картины, конечно, предельно субъективные и, к сожалению, не дополненные научным аппаратом (комментариями и пр.), но зато иллюстрированными волжскими фотографиями разных лет. И это по-своему ценно.
«О хождении во льдах»Вернер Херцог
У художника и перформера Гвидо Ван Дер Верве есть фильм, в котором он проделывает путь по правилам триатлона от Варшавы, где покоится сердце Шопена, до могилы композитора в Париже. За 40 лет до него похожую акцию устроил другой, куда более известный кинематографист — Вернер Херцог. И творческим результатом стало не видео, но текст: «О хождении во льдах».
Хотя делалось это вовсе не для творческой самореализации, а, скорее, как мистико-сакральный жест: узнав, что выдающийся киновед, «крестная мать» немецкого кино новой волны Лотте Айснер лежит при смерти, Херцог решил пешком преодолеть путь от своего дома в Мюнхене до парижской больницы Айснер и во время путешествия вел дневник. Лотте в итоге вылечилась, а два года спустя Херцог решил опубликовать заметки, лишь немного отредактировав их. Теперь же мы получили российский перевод этого любопытного документа, дополненный картой маршрута.
Несмотря на небольшой объем, читать травелог сложно: местами это практически поток сознания. Или же «песня акына» — «что вижу, то пою». Херцог пишет короткими, отрывистыми предложениями, примечая различные, казалось бы, малоинтересные детали и вовсе не заботясь о восприятии читателей. Но тем этот материал и ценен. Мы можем заглянуть в «непричесанный» поток мыслей великого художника и выстроить в нем свой воображаемый смысловой маршрут.
