В стартовавшем регулярном чемпионате КХЛ много неожиданных результатов и почти нет явных лидеров и аутсайдеров. Но есть команды, которые идут без очковых потерь. Среди них — московское «Динамо», выигравшее шесть стартовых матчей из шести. С приходом главного тренера Алексея Кудашова высокую результативность вновь начал показывать капитан команды Вадим Шипачёв. Однако есть в клубе и неожиданные герои. Например, форвард Николай Чебыкин, который забил уже шесть шайб в этом сезоне. Уникальность ситуации в том, что хоккеисту уже 24 года, и до этого он крайне редко играл в КХЛ. В сезоне-2016/2017 Николай провел всего восемь матчей за «Динамо», выиграл Кубок Братины с фарм-клубом бело-голубых, а потом ушёл в систему СКА, выступал в ВХЛ за петербургское «Динамо» и нефтекамский «Торос». В 2018-2019 годах игрок выходил на лед лишь в пяти матчах в КХЛ, а забивать перестал даже на уровне «вышки». Поэтому его возвращение в основную команду «Динамо» и результативность на старте сезона — одна из главных сенсаций нового сезона. В интервью «Известиям» Николай Чебыкин поделился мнением о резком скачке в карьере, вспомнил о поездке в лагерь «Торонто Мейпл Лифс», выбравшего его на драфте НХЛ-2016 и игре за юниорскую сборную России с Кириллом Капризовым и Михаилом Сергачёвым.
«Просто я вырос и стал взрослее»— С чем связываете такую результативность в начале сезона?
— Просто сейчас, наверное, первый раз за последние четыре-пять лет, когда я прошёл полноценную предсезонку без всяких повреждений. Мне не мешали никакие травмы, болезни. Всё через работу, хорошо готовился, летом не отдыхал почти. Думаю, всё дело в этом.
— В предыдущие годы были жёсткие травмы?
— Да. В «Салавате Юлаеве» у меня была проблема с плечом. До этого тревожил голеностоп. В прошлом году, понятно, был коронавирус, когда толком не тренировался. А в этом году прошёл всю предсезонку, самостоятельно набрал хороший ход. Был готов полностью. И сложилось так, что без травм прошёл лето.
— Раньше на форму влияло то, что предсезонку приходилось проводить то в основной команде, то в фарм-клубе?
— Когда тебя отправляют в Высшую лигу, это всегда грустно. Мало кто обрадуется, если тебя отправят на понижение. Сейчас впервые я сразу начинал сезон в КХЛ. До этого меня дёргали, поднимали на пару игр, но не более того.
— Не было мыслей, что, останься вы в 2017 году в «Динамо» после в плей-офф ВХЛ, когда клуб жил в режиме экономии, гораздо раньше получили бы шанс на уровне КХЛ, как это было у многих ваших партнёров по Вышке?
— Мысли такие, конечно, были. Очень часто посещали и посещают меня. Но зачем сейчас об этом думать? Как сложилось, так сложилось. В данный момент всё — тьфу-тьфу-тьфу — идёт здорово. И нет смысла говорить, что было тогда. Этого уже не вернуть.
— Понимали, что в этом сезоне получите шанс?
— Когда в прошлом сезоне меня обменяли из «Трактора» в «Динамо», я тренировался только с фарм-клубом. Разговаривал с Владимиром Воробьевым, когда он ещё был в штабе «Динамо», в основной команде у Крикунова. Он мне честно сказал: «Шансы есть, но сейчас тебя вряд ли будут смотреть – на носу плей-офф. Поэтому готовься к сборам и к следующему сезону, у тебя есть шанс».
— В чем главное отличие ВХЛ от КХЛ?
— Отличается скорость принятия решений. В КХЛ меньше времени, чтобы принять решение. И, конечно, другой уровень мастерства. В КХЛ хоккей более высокого качества. В остальном же, хоккей – он и есть хоккей.
— КХЛ выросла по сравнению с 2016 годом, когда Сергей Орешкин привлекал вас к основе «Динамо» и вносил в заявку на матчи?
— Я ведь там был постольку-поскольку, меня тогда привлекали как «лимитчика», играл я немного. Так что тяжело ответить на этот вопрос. Мне сейчас полегче. Может быть, просто я вырос, стал взрослее, посильнее.
«Никто мне не говорил, что я буду играть»— С первых дней предсезонки поняли, что появится шанс играть в первой команде?
— Никто мне не говорил, что я буду играть. И не сказать, что у меня всё шло. В состав попал случайно, потому что были травмы у пацанов. Еще на Кубке мэра был не в составе. Но из-за травм у ребят меня поставили в КХЛ. При этом Алексей Николаевич Кудашов ещё перед сборами сказал мне, что это, возможно, мой последний шанс. Объяснил, что нужно от меня. И сказал: «Я дам тебе шанс, а дальше всё зависит от тебя».
— Может, Кудашов проявил солидарность к человеку, который, как и он, задрафтован «Торонто»?
— Ну да, Алексей Николаевич играл там даже (смеётся)… Но это все шутки.
— Вы общались с представителями «Торонто» после драфта?
— Связь поддерживаем регулярно. В последний раз общались не так давно — минувшим летом. А так, два года после драфта ездил туда на Development Camp — ознакомительный тренировочный лагерь. Сначала после драфта, а потом, когда выиграли с Балашихой в ВХЛ. Связь с «Торонто» не частая, но есть. Повезло, что там работает Николай Антропов, который очень здорово помогал. С английским у меня не особо хорошо, в хоккейных терминах не очень понимаю. И Николай Александрович для нас, русских ребят, был очень важен как переводчик. Переводил нам много деталей, которые объясняли в «Торонто», но и от себя рассказывал мелочи и нюансы. Показывал, как играть перед воротами, делал нарезку голов и объяснял, где лучше находиться, как двигаться. Очень полезные и нужные вещи я от него узнал.
— В вашем возрасте ещё есть шансы поехать в НХЛ и поиграть там?
— Я об этом абсолютно не думаю. Мне надо закрепиться в составе «Динамо». Хочу стать основным игроком команды, важным звеном в нашей динамовской цепи. А о том, рассчитывают ли на меня в «Торонто», сейчас не задумываюсь.
— Чем запомнилось посещение Торонто?
— Сумасшедшее отношение к хоккею. Люди живут этой игрой. Если на тебе символика «Торонто», тебя много раз спросят на улице: «О, ребята, вы новые игроки? Или вас задрафтовали?» Ты приезжаешь и тебя почти любой человек узнаёт и желает удачи. Все фанатеют от хоккея. Это очень круто и приятно, очень мотивирует.
— Какие-то места запомнились?
— Мы там были дней десять. Особенно впечатлила знаменитая телевышка («Си-Эн Тауэр» — «Известия»). Мы поднимались на смотровую площадку, на самый верх. И там у меня случилась смешная сцена. Я не очень люблю высоту. Но меня запихнули на стеклянный пол. Иду по нему аккуратно, на носочках. А рядом маленькая девочка как прыгнет по этому стеклу – я заорал! Распугал всех туристов. Но в остальном оттуда очень красивый вид. И город мне понравился.
— С кем-то из известных людей в «Торонто» виделись?
— Там тогда Никита Сошников играл. То ли восстанавливался после травмы, то ли тренировался отдельно. Я его видел издали. Ещё встретил Мартина, который в «Айлендерс». И, по-моему, там был Зак Хьюман… А вообще, там была одна забавная история...
— Расскажете?
— Получилась неловкая ситуация. Мы приехали, первый день, зашли в раздевалку. На следующий день начинался кэмп. Но нас по приезду сразу повезли на тренировочную базу, чтобы не сидели в гостиницах. Мы с ребятами походили, увидели джакузи. Заходим туда, а там сидит человек. Ну и спрашивает: «Ты задрафтованный»? И я на ломанном английском: «Да, приехал на кэмп». Он отвечает: «О, круто!» И я выдаю: «А ты кто такой?» — «Я здесь играю». И не знаю, что мне в голову ударило, но спросил его: «А где ты играешь? В АХЛ?» Он на меня посмотрел как на дурачка: «Да нет, я здесь в первой команде, в НХЛ». Мы оба посмеялись, но я словил такую неловкость (смеётся)…
— И кто это был?
— Даже не спросил имя. Узнаю, если перебрать фото игроков «Торонто» 2016 года.
«Если выполняешь требования, всё нормально»— Из чемпионского состава балашихинского «Динамо» с кем дружите больше всего?
— Мы знакомы со всеми давно, близко дружим с Артемом Волковым, с Сашей Петуниным. По детской школе вместе играли.
— Вы ведь даже за Петунина заступались в ходе финальной серии с «Торпедо». Выиграли драку, а затем вас снёс канадец Джордан Саутерн.
— Вообще, я не любитель драк. Я заступался за друга, за Сашу Петунина. Не люблю драки, в жизни тоже спокойный человек. Но с духом у меня нет проблем, я не из тех, кто отсидится в сторонке. Так что, если надо, заступлюсь за ребят, скину перчатки. Но всего парочка драк за карьеру у меня наберется. Не люблю быть тафгаем, я предпочитаю играть в хоккей.
— Вы ведь занимались в школе «Белые Медведи» у Геннадия Курдина, детского тренера Никиты Кучерова и Никиты Гусева?
— Да, год или полтора тренировался у него и его сына Максима Геннадьевича, царствие ему небесное. Геннадий Геннадьевич — человек, который знает и понимает хоккей, хорошо его объясняет. И прививает правильное мышление. У меня о нём остались хорошие воспоминания. Он очень многому меня научил за тот короткий период, который я у него провёл.
— Он жёсткий человек?
— Он очень жесткий и требовательный на льду. Если выполняешь требования, всё нормально. Если раз-два не выполнил — будет жёстко разговаривать. Но в быту это очень добрый и открытый человек. С нами он хорошо общался, когда ездили в поезде на сборы. Но выходишь на лёд — и это абсолютно другой человек.
— Какие воспоминания о юниорском чемпионате мира-2015?
— Помню, что со мной в пятёрке парой защитников были Артём Волков и Миша Сидоров, а в атакующем звене меня ставили с Юриком — Данилой Юртайкиным. А третьим с нами был или Квадрат (Данила Квартальнов), или Рубец (Герман Рубцов). Но этот турнир такой… Не самый удачный в карьере получился.
— Вы выиграли все матчи в группе, одолели США. Почему в четвертьфинале были разгромлены Швейцарией (0:5)?
— Не знаю, если честно. Давно было, уже не помню, почему. Недонастроились, наверное.
— В составе той Швейцарии выделялся будущая звезда «Нью-Джерси Дэвилз» Нико Хишир?
— Нет. Не помню его. Тогда у Швейцарии запомнился темнокожий парнишка (Келвин Тюркауф — «Известия»). Очень здорово играл.
— Из того состава звёздную карьеру сделали Кирилл Капризов, Михаил Сергачев, Денис Гурьянов, Илья Самсонов. Они тогда были лидерами раздевалки?
— Все ровесники, и в раздевалке были равны. Мы много общались друг с другом, потом с перечисленными вами ребятами я пару раз виделся в молодёжной сборной. Но сказать, что в юности кто-то выделялся, не могу.
— Как начали заниматься хоккеем?
— В родной Чите, в шесть лет. Подробнее надо у папы спросить — он меня отдавал в хоккей. Просто, чтобы занимался, поддерживал здоровье, был в коллективе. Ещё не думая, что это кардинально изменит нашу жизнь и станет моей профессией. Единственным, что мне нравится. Когда мне исполнилось девять лет, мы переехали в Москву, в школу «Динамо», к своему первому тренеру Андрею Юрьевичу Бирюкову.
— Кем были и являются сейчас ваши родители?
— Папа — стоматолог. А мама в Чите работала в суде, помощником судьи. Когда переехали в Москву, поначалу было нелегко, но я не жаловался. Никогда не голодал. Всего хватало — родители обеспечивали. В этом плане мне очень повезло.
— Ваши коллеги-хоккеисты часто посещают отца? Риск потерять зубы ведь в вашей профессии колоссальный.
— Если честно, не знаю, кто из моих друзей и знакомых лечится у отца. Это надо у него спросить. Бывало, пару раз ребята спрашивали его координаты, если кому-то зуб выбивали. Или я сам закидывал удочку, говоря: «Ладно, не парься, у меня батя стоматолог, со скидкой тебе вставим новые». Такие шутки были, конечно. А так, чтобы до этого доходило, не помню.
