С кем связались: наркодилеры «подсели» на мессенджер от ФБР

В результате трехлетней беспрецедентной спецоперации австралийской полиции, Европола и ФБР США удалось задержать свыше 800 членов оргпреступных группировок по всему миру. Успех стал возможен благодаря хитроумной уловке — спецслужбы сами создали и продвигали якобы анонимный мессенджер, рекламируя его как «созданный преступниками для преступников». Пользователи-уголовники в переписке собственноручно документировали доказательства своей противоправной деятельности. «Известия» изучили зарубежный опыт и узнали у экспертов, возможно ли перенять его в России.

Три года в атмосфере строжайшей секретности полицейские и сотрудники спецслужб нескольких стран наблюдали и фиксировали действия преступников на трех континентах. Всё благодаря успешной кампании по продвижению на черном рынке якобы абсолютно анонимного мессенджера ANoM, который изначально был подконтролен ФБР. Американская часть операции носила название Trojan Shield («Троянский щит»), австралийская — Ironside (кираса, «Железный бок»). «Секретный» мессенджер давал иллюзию полной анонимности — ставилась программа исключительно на смартфоны, большинство функций которых были отключены (трубки продавались на черном рынке и поддерживали обмен текстом, видео и фото лишь с аналогичными гаджетами). Полицейские же получали копии каждого послания. Каждое устройство с мессенджером стоило от $1,2 тыс. до $2 тыс. за полугодовую подписку. К слову, продавцам мобильников тоже собираются предъявить обвинение, хотя, по иронии судьбы, они сами свято верили в надежность своих устройств.

Австралийцы пояснили, что мысль о создании ANoM пришла после ликвидации канадской компании Phantom Secure, предоставлявшей наркокартелям средства секретной связи, — нужно было заполнить вакуум раньше настоящих преступников. В итоге наркодилеры и другие представители оргпреступности «пересели» на ANoM. ФБР сообщило о том, что пользователями стали 12 000 человек из 100 стран (сообщается о 300 преступных группировках).

Сперва внедренному агенту спецслужб удалось реализовать мобильники трем криминальным дистрибьюторам, затем популярность ANoM росла в геометрической прогрессии. Телефон с ANoM нельзя было просто купить — нужна была рекомендация-код от другого владельца такого аппарата. Большой удачей стало попадание трубки с мессенджером в руки австралийского наркобарона Джозефа Хакана Айика. Он невольно стал рекламным лицом гаджета, который взяли на вооружение и другие лидеры ОПГ. Теперь его жизнь в опасности, и полиция рекомендует ему сдаться добровольно, чтобы избежать расправы со стороны «коллег».

Предварительные итоги работы правоохранителей впечатляют. Австралийцы провели аресты 224 подозреваемых по 526 преступлениям, изъяли 3,7 т наркотиков, 104 единицы оружия и почти $45 млн. В Швеции арестовано 155 человек, предотвращено 10 убийств, аресты также прокатились по Германии, Голландии, Новой Зеландии и другим европейским государствам. Общий счет задержанных перевалил за 800.

Австралийские полицейские отметили, что им 20 раз удалось предотвратить планируемые убийства — информацию из мессенджеров они передавали местной полиции, которая предотвращала злодеяния. Полиция страны собирается предъявить обвинение членам австралийского филиала итальянской мафии, участникам ОПГ байкеров, азиатских и албанских криминальных синдикатов.

Штаб-квартирой операции стал офис ФБР в Сан-Диего, где трудились 100 агентов и 80 лингвистов. В общей сложности было перехвачено 27 млн сообщений на 45 языках. Представитель бюро сообщил, что подрыв доверия к анонимным соцсетям является одной из главных целей операции наряду со сбором бесценной информации для расследования.

Очевидно, что в массиве переписки, находящейся в распоряжении иностранных полицейских, есть и данные, интересующие российских силовиков.

— Без участия оргпреступности с постсоветского пространства ни один транснациональный наркотрафик не обходится. Разумеется, эти сведения могут представлять интерес и для наших компетентных подразделений, — заверил источник «Известий» в антинаркотическом подразделении одного из российских силовых ведомств.

Что же касается законности спецоперации ФБР, то, по мнению партнера адвокатского бюро города Москвы «Щеглов и партнеры» Артема Лиляка, в США такая практика вполне соответствует законодательству.

— Я бы назвал это уловкой, как говорится, «со звездочкой и мелким текстом». В принципе и в России такая уловка может быть использована. Согласитесь, мало кто из нас читает правила пользования программами, прежде чем нажать кнопку «Принимаю»/«Согласен»… Так что можно написать всё честно (например, согласие на хранение этой информации и передачу напрямую уполномоченным органам) мелким шрифтом, и 90% пользователей даже не обратят внимания.

Тем не менее в России о подобных спецоперациях широкой публике ничего не известно. По мнению Саркиса Дарбиняна, управляющего партнера юридической фирмы Digital Rights Center, это связано с большими затратами на финансирование таких разработок.

— У наших силовиков, как правило, нет денег из бюджетных ассигнований на подобного рода самодеятельность. Хотя возможности использования подставных магазинов в Hydra и скомпрометированных узлов Tor-сети встречаются, — говорит юрист.

Полную анонимность считает лазейкой для преступников руководитель Ассоциации профессиональных пользователей социальных сетей и мессенджеров Владимир Зыков.

— Им она нужна в первую очередь, так как позволяет уйти от ответственности. Однако и анонимность бывает разной. Одни преступники понимают всю опасность использования публичных сервисов и создают для своих темных дел собственные средства. Другим, не сильно продвинутым, нужны уже готовые решения, которые им могут обеспечить безопасность. Им приходится доверять тому, что они видят и читают. Говорят, что и даркнет был создан при участии спецслужб США. Якобы там они ловят только тех, кто представляет для них особый интерес и опасность.

Так что при выборе мессенджера или любых других форм анонимизации люди в первую очередь должны понимать, насколько они доверяют производителю, считает Зыков. Самостоятельно проверить безопасность они не смогут. По его словам, существуют системы мониторинга соцсетей, открытых групп и чатов мессенджеров. Но читать шифрованную переписку и закрытые каналы невозможно.

— Надо понимать, что анонимность может обеспечиваться как между самими пользователями, так и между пользователем с одной стороны и оператором сервиса с другой, — объясняет ключевое различие юрист Саркис Дарбинян. — Но надежность никак не связана с возможностью анонимизации пользователей. Надежность мессенджера обеспечивается его открытым исходным кодом, который, как правило, может проверить любой, а также алгоритмом сквозного шифрования парой ключей.

По его мнению, анонимные мессенджеры нужны не только оргпреступникам, но и журналистам, активистам, иногда бизнесу.

— Они обеспечивают фундаментальное право человека на анонимность в цифровой среде. И несмотря на то что спрос на них сейчас не так высок, они кому-то нужны, и с годами потребность людей в таких инструментах будет лишь увеличиваться.

Любые манипуляции силовиков с информацией в чужих мессенджерах касаются конституционного права на тайну переписки. И здесь возникают вопросы.

— До того момента, как в руки силовиков попадает непосредственно «гаджет», право на тайну переписки худо-бедно соблюдается, — рассказал «Известиям» адвокат по уголовным делам Артем Лиляк. — Для контроля и записи переговоров и переписки, а также для получения информации о соединениях абонентских устройств необходимо получать разрешение суда. Но как только в руки сотрудникам правоохранительных органов попадает телефон, планшет или компьютер, то они почему-то сразу становятся просто предметами, вещественными доказательствами, но при этом их осматривают именно с целью извлечения информации, в том числе охраняемой законом, о звонках, сообщениях, переписке, электронной почте.

По его словам, в экспертных подразделениях имеются специальные современные программно-аппаратные комплексы для «вскрытия» защищенных паролями устройств.

Другой специалист также подтвердил, что силовики часто оформляют доказательства протоколом осмотра электронного носителя информации.

— Однако такая практика была признана в определении Конституционного суда РФ 01.06.2021 № 189-О возможной для обжалования, — пояснил председатель совета молодых юристов воронежского регионального отделения Ассоциации юристов России Сергей Хаустов. — Тем не менее подозреваемые и обвиняемые этой возможностью пользуются редко. В судебных решениях мы также встречаем, что изъятые мобильные телефоны становятся богатым источником сведений о переписке граждан. Для наших правоохранителей этот способ получения сведений более эффективен, чем создание сложного программного обеспечения.

— Отдельное значение для понимания гарантий тайны переписки имеет сегодня пакет законов, названный в народе «закон Яровой», согласно которому операторы связи обязаны хранить как сведения о контактах и связи каждого абонента, так и сами сообщения, будь то текст или аудиозапись, в течение определенного законом времени, — объясняет адвокат по интеллектуальному праву Юлия Лялюцкая. — При этом «оператором связи» признается не мобильный оператор, но любой собственник публичного мессенджера, который используется для целей передачи информации через интернет.

Существует также утвержденный правительством механизм взаимодействия «операторов» со спецслужбами. Согласно документу, «организатор распространения информации в сети интернет» должен оказывать содействие компетентным органам в проведении антикриминальных мероприятий с применением технических средств, предоставлять им удаленный доступ к информации и т.п.

— Случаи использования существующих популярных мессенджеров и соцсетей для поиска преступников, а иногда, к сожалению, и для провокации преступлений, встречаются довольно часто. Судебные приставы под видом девушек знакомятся с должниками, оперативники пытаются найти склонных к употреблению и распространению запрещенных веществ граждан, секретные подразделения непрерывно мониторят сеть в поисках террористов, — рассказывает о работе отечественных силовиков адвокат Лялюцкая.

По ее мнению, общественности реальные случаи применения подконтрольных российским силовикам мессенджеров не особо известны именно по причине сохранения строгой секретности вокруг таких операций.