«Я бы приехал на два года в Советский Союз»

Не стало одной из ключевых фигур мирового кино — 13 сентября скончался Жан-Люк Годар. Режиссер изобрел оригинальный киноязык, стал одним из лидеров французской «новой волны» и зажег целый ряд звезд, фильмография каждой из которых немыслима без его картин. В 1989 году Годар во время работы над фильмом «Новая волна» с Аленом Делоном в главной роли дал интервью «Известиям». Вспоминая мэтра, мы публикуем выдержки из него.

Его первопроходцы, братья Люмьер, делали то же, что и Клод Моне в живописи. Кино — это дитя импрессионизма, а также еще одного вида искусства — скульптуры. В первые десятилетия ХХ века наиболее сильным было французское кино. После Первой мировой войны существовали два независимых кинематографа — русский и немецкий. После настало время наступления американского кино. Министр культуры Франции Жак Ланг пытается спасти остатки былого величия французского кино. Но мне кажется, что его предложения, направленные на вывод его из кризиса, попадают на неподготовленную почву.

Она дала веру в то, что показывалось на экране, и высветила то, что раньше оставалось в тени. С тех пор эта вера исчезла, но сейчас я вижу, что она появляется вновь, только уже в другом обличии. Кафедральные соборы — а кино как раз было таким собором — больше не существуют. Они стали объектом коммерции. Можно ли ожидать еще одного появления «новой волны»? После того как торговцы убили море (Годар называет морем кино. — «Известия»), на нем не может родиться волна. На мертвом море не бывает волн. Но в его появление все-таки хочется верить. Именно поэтому я сохраняю оптимизм. Врач, оказывающий помощь безнадежно больному, должен быть оптимистом.

Меня удивляет то, что, хотя роль кино угасает, люди все-таки сохраняют к нему интерес. Конечно, время от времени появляются хорошие, интересные фильмы, но все-таки кино под влиянием американского кинематографа, на мой взгляд, исчезает как самобытный национальный вид искусства. С эстетической точки зрения я считаю, что значительных режиссеров сегодня нет. Есть просто люди, которые занимаются кино. Они могли бы стать великими, но телевидение, общее состояние нынешней культуры мешают им стать таковыми.

Кризис кино отражает на сто процентов кризис культуры в целом. Певица Мадонна сменила Бетховена. Кино как вид искусства появилось последним и унаследовало от своих «родителей» все их болезни. Меня тревожит, что культура, в которой мы живем, в такой степени американизирована. А ведь мы так мало знаем о России, о Китае, об исламе. Мне представляется, что сегодня люди перестали размышлять. Перестали общаться, попросту интересоваться друг другом. Сегодня люди более разобщены, чем несколько столетий назад. Мы сейчас еще меньше знаем друг о друге, чем в средневековье.

Существуй они в кинематографе, я хотел бы «обменяться» с Сергеем Параджановым, если бы он согласился. Я бы тогда приехал на два года в Советский Союз.

Оно хуже, чем наш «хозяин», «владыка» или «государь». Это нечто чудовищное. Обладай я властью, я бы ограничил его вещание одним часом в день. Но это не значит, что телевидение надо вообще запретить, его просто надо сделать лучше. Этот мощный инструмент настолько плохо используется, что в итоге перестал приносить пользу. От него, никуда не скроешься, не спрячешься! У меня дома целых 40 телевизоров, но это — профессиональная необходимость.

Я никогда не работал в театре, не ставил пьес. Мне кажется, что кино гораздо ближе к жизни, чем театр. Я отношусь к нему с уважением, но мне всегда кажется, что актеры на сцене говорят нарочито громко. Просто кричат. Я считаю, что в таком случае лучше заниматься политикой, а не театром. Политики и должны играть в театре. Кстати, они этим и занимаются.