В современном кино тебя никто не ждет, но попасть туда можно не только «по праву рождения», но и за счет собственного таланта. Так считает актер Владимир Мишуков, сыгравший одну из главных ролей в сериале «Номинация» Надежды Михалковой. Он наотрез отказывается попробовать силы в Голливуде и выступает против притеснения человека. О воспитании ребенка с синдромом Дауна и поводах для публикации своих провокационных фото, российский артист рассказал в интервью «Известиям».
«Не думаю, что хоть когда-то был причислен к своим»— Сериал, вышедший на Okko, начинается с откровенного интервью героини Надежды Михалковой, в котором она разносит в пух и прах нашу киноиндустрию. Мол, в России кино делает узкий круг. Если ты очень талантливый, но не свой, ты никуда не пробьешься. Вы вот свой в кино?
— Не думаю, что хоть когда-то был причислен к своим. Я впервые снимаюсь у режиссера, который имеет причастность к кинематографической фамилии. Не знаю, что имеет в виду ее героиня. Это сценарий Нади, ее фильм. Если она об этом снимает — значит, отдает себе отчет в том, о чем говорит.
Мне кажется, всё, что говорит Надина героиня, надо делить на два. Если люди, сформированные узким кругом, думают, что кино именно такое, значит, они не позволяют себе широко смотреть. Действительно, тебя в кино никто не ждет, никто просто так денег не даст. Есть те, кто пользуется привилегиями, им могут выделить деньги на картину. А существуют те, кто сочиняет талантливо и неординарно. Чаще всего снимают за малые средства, за небольшое количество смен, что сказывается на качестве. У меня много друзей, которые снимают, потому что иначе они перегорят — надо иметь выход творческой энергии. А когда заканчивают, слышу от них: «Если бы было чуть больше времени и денег...»
— Еще одно откровение от Нади: современное кино не про талант, а про скорость. Актеры хватаются за всё подряд, чтобы побыстрее денег заработать, детей обеспечить, ипотеку выплатить.
— Возможно. У меня четверо детей. Снимаюсь редко и только там, где считаю нужным.
— Деньги не нужны?
— Нужны, как и всем. Но работаю точечно, иногда во вред накоплениям на кредитной карте.
— Снять фильм об изнанке кинопроизводства, о семейственности — смелый шаг Надежды Михалковой?
— Просто попытка высказаться. Произведение, которое Надя представляет, изначально было мне интересно. Человек действительно пытается говорить про среду, в которой он рожден, в которую погружен. Видимо, героине фильма необходимо вырваться за пределы клетки, в которой она находилась по факту рождения. И неслучайно отец ее героини — фигура, которая чем-то напоминает ее родителя.
— Вам никогда не хотелось сняться у Никиты Михалкова?
— Не могу сказать определенно, что хотелось бы. Никита Михалков — интересный актер. Его режиссерские работы — «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Несколько дней из жизни И.И. Обломова», «Пять вечеров» и первая часть «Утомленных солнцем» — производят сильное впечатление. Но фильм на фильм не приходится. В любом случае личность притягательная, творческая.
— Может, мечтаете о Голливуде?
— Нет. Там много прекраснейших артистов, которые владеют языком. Ехать нам туда — всё равно что представить, как они играют на русском у нас. Зачем? Мне на нашей территории есть чем заниматься. Смотришь фильмы Германа, Киры Муратовой, Аскольдова — и видишь, как это талантливо. Для меня «Комиссар», «Проверка на дорогах» — наиболее точные, правдивые в документальном осмыслении времени картины.
А наше современное кино? Вы видели «Капитан Волконогов бежал» Алексея Чупова и Наташи Меркуловой? Люди делают хорошее кино несмотря ни на что. Современный язык, взгляд, и это убедительно.
— За вашей внешней бравадой, съемками в хайповых сериалах и провокационными фото, как мне кажется, скрывается совсем другой человек. Вы же многодетный отец, который путешествует с детьми, воспитывает особенного ребенка, к тому же еще немного столярничаете. Почему скрываете эту сторону вашей жизни?
— Не скрываю. Вы же нашли эту информацию. Мой Instagram вам показался интересным? А он просто живой, многообразный, разноплановый. Он не заточен только под поклонников Глеба Ольховского из «Содержанок». Иначе это было бы паразитированием на образе героя. Хотя от этого точно был бы прирост — и аудитории, и материальный.
У меня же с точностью до наоборот, какое-то детское желание построить башню из песка и разрушить ее. По сути, это мандала. Ты пребываешь в самосовершенствовании не ради успеха, а ради радости и удовольствия, которые происходят в данный момент, здесь и сейчас.
«Оставляешь наработанное и всё начинаешь заново»— Так вы хитрец или стратег?
— Как угодно назовите, мне всё равно. Я готов к любой дискуссии. У меня нет узости мышления, я восприимчив. Все, особенно близкие, хотят тебя засунуть в определенные рамки, потому что им так удобнее. Как в морге, положили на полочку и повязали бирку — «фотограф», «актер», «семьянин» или «столяр». А ты хочешь крикнуть им: «Ничего подобного, это не так. Идите все на фиг!»
Это не значит, что нужно жить только эпатажа ради. Более того, у меня его нет, как мне инкриминируют. Если мне приспичило раздеться — поверьте, в этом есть определенный вызов обществу. В соцсетях забанили мою фотографию из фотопроекта Bipolargrotesque, на которой я обнаженный с автоматом. Нельзя! Отклонение от нормы! А кто определил норму?
— Вы против норм?
— Конечно, я выступаю против, потому что вижу за этим притеснение человека.
— Смотря что увидеть в вашем фото. Для одних это искусство, высказывание, а для других –— голый мужик с автоматом.
— По большому счету ко мне были претензии типа, что я автомат не умею в руках держать. Ребятки, перед тем как взять в руки автомат, я служил два года в армии. Вы хотите об этом поговорить? Уверен, что это «аргументы» тех, кто и оружия ни разу не держал.
— Вам не раз приходилось менять свою жизнь радикально. Из актеров в фотографы — и обратно. Сложно начинать с нуля?
— Конечно. Сначала я был актером. Но уткнулся в тупик и начал фактически с нуля заниматься фотографией. Довольно успешно существовал в этом деле. В какой-то момент вернулся к своей актерской профессии. Оставляешь наработанное и всё начинаешь заново.
— Это болезненно?
— Нет, просто трудно. Как с воздушным шаром: чтобы подняться выше, надо сбросить груз. Хочешь дальнейшего полета, более высокого, освободись от чего-то нажитого, может быть, придется выбросить дорогие тебе вещи. Но когда мешки с песком и ценности израсходованы, не стоит сбрасывать кого-то из людей.
«Уповать на то, что я ваш папа, не стоит»— Вы для своих детей папа, друг или старший брат?
— Это надо у них спрашивать. Я им говорю: «Уповать на то, что я ваш папа, не стоит». Мы уже прошли этот этап. Всё! Я был папа, а они мои дети, когда их надо было поставить на ноги. Сейчас уже просто есть шанс быть корешами, друзьями, общаться на уровне интересов и не мучить друг друга. Я никогда не интересовался, какие у них оценки в школе, потому что сам был стабильным троечником. И на собрание сходил лишь однажды. Пришел к старшей дочери, когда она уже оканчивала школу. Сел за последнюю парту и увидел в классе 17 женщин. Я там был единственный папа.
— Вы сталкивались с людьми, не принимающими вашего сына Платона с синдромом Дауна?
— Бывало. Когда-то обращались за помощью будущие родители, которые узнавали о том, что у них родится ребенок с синдромом Дауна. Спрашивали, как быть. Я выкладывался по полной. Говорил: «Я вас поздравляю! Это замечательно, прекрасно. Это уникальные дети». А когда у них рождался ребенок, люди отказывались от него.
— Вы расстраивались?
— Думал: «На фиг я их убеждал. Не буду больше никому ничего советовать». Как вообще можно думать: брать родившегося ребенка или не брать?! Вы родили — значит, берете!
— Вас не зазывали на телевизионные шоу?
— На все шоу, которые вы сейчас назовете, меня зазывали и зазывают, иногда настойчиво и даже деньги предлагают. Я везде отказываю. Это всё неинтересно. Эстетически мне не импонирует. Я не говорю, что у меня установка «против». Я слушаю, смотрю, вдруг что-то изменится, но, к сожалению, нет.
— Если бы выиграли в лотерею, куда бы потратили деньги?
— Не знаю. Были бы деньги, конуру какую-нибудь купил бы. Потому что снимаю квартиру. Всё нажитое оставил детям. Подчинять себя ипотеке не хочу. И участвовать в этой гонке не собираюсь. Лучше с друзьями потрачу и останусь без всего.
Но если деньги были бы большие и после еще что-нибудь осталось, поехал бы по миру, жил бы, как сейчас живу. Ничего бы не изменилось.
— А снять свое кино нет желания?
— Нет. Если бы захотел снять кино, деньги бы появились. Много людей, к которым я могу подойти, и мне дадут. Но чтобы свое кино снимать, надо быть одержимым замыслом. Никогда не приду с тем, чтобы просить на ерунду.
Справка «Известий»
