Перед съемками в новом фильме режиссер попросил Пьера Нинэ посмотреть «Разговор» Фрэнсиса Форд Копполы. Французский актер дотошен в мелочах, работая над ролями, и готов дойти до паранойи. 6 января в прокат выходит картина Яна Гозлана «Черный ящик», в котором главную роль исполнил обладатель премии «Сезар» Пьер Нинэ. Накануне российской премьеры «Известия» поговорили с актером о новой работе, старых страхах и поклонниках из космоса.
«Стал похож на вашего брата журналиста»— История, описываемая в «Черном ящике», — о крушении рейса Дубай–Париж. Требовал ли от вас режиссер Ян Гозлан изучить вопрос, познакомиться с представителями гражданской авиации, прежде чем сниматься?
— Да. Я познакомился с людьми из Бюро расследований и анализа безопасности гражданской авиации. Провел много времени со специалистами, завалил их вопросами. Дотошность свела меня со следователем, его судьба была схожа с судьбой моего героя Матьё.
— Подобные специалисты обычно достаточно закрыты. Вы надеялись разговорить его на откровения?
— Конечно. Со дня встречи с ним я стал похож на вашего брата журналиста. Ходил по пятам за следователем, упрашивал помочь, поделиться секретами.
— Как он реагировал на ваши просьбы?
— Кажется, я больше него смущался (смеется). В Бюро расследований люди понимающие. Главное было объяснить, зачем и что мне от них нужно.
Мне важны были любые мелочи. И я уговорил его снять наши с ним беседы на видео. Этот материал мне нужен был для работы. Я должен был «снять» с профессионала то, как он концентрируется на той или иной задаче, как кладет руки на клавиатуру, как быстро они двигаются. Изучал его жесты, манеры. Из отснятого материала я черпал вдохновение. Профессия специалиста по акустике требует наличия специальных навыков, и было важно выработать в себе умение в точности повторять движения, необходимые для выполнения данной работы.
А еще Ян Гозлан попросил меня посмотреть картину Фрэнсиса Форда Копполы «Разговор». Я не был знаком с этим великим фильмом. Главную роль в нем играет Джин Хэкмен. Его работа схожа с тем, чем занимался мой герой. К тому же он обладал феноменальным слухом. В кадре Джин Хэкмен в наушниках с остервенением переслушивал одни и те же аудизаписи. Его герой одержим слежкой и конспирацией. То, как он погружен в свою работу, меня очень увлекло.
«Попросил отправить фильм на МКС»— Тяжело вам далась эта работа?
— Съемки в «Черном ящике» меня порядочно измотали (смеется). Это была кропотливая, очень точная, а иногда даже достаточно специфическая работа, которая истощила меня как физически, так и умственно. Даже съемки «Одиссеи», где я нырял в воду вместе с акулами, не сравнятся с этой работой. На меня реально подействовали паранойя моего героя, его нервозность, постоянное выведывание правды.
— Дотошность — ваш конек. Чем вас привлек герой в «Черном ящике»?
— Своей сложностью. Над ролью надо было очень серьезно подумать.
— Подслушивать — хорошо?
— Нет, но если ты специалист по акустике, который благодаря своему уникальному слуху пробует выяснить правду о страшной авиакатастрофе в Альпах, то это — работа. Мой герой Матьё обладает проницательностью, но ему недостает доказательств. Отсюда возникают сомнения, которые он сеет вокруг себя. Он находится в непростых обстоятельствах, а заодно старается не потерять собственный рассудок.
Мне по-настоящему нравятся это сопоставление рационального и иррационального и внутренняя борьба, которую проживает герой.
— То есть актерского мастерства в работе над ролью вам недостаточно. Вы погружаетесь гораздо глубже, смотрите на материал с научной точки зрения?
— А как иначе? Инстинкт имеет иррациональную природу, однако он же лежит в основе больших открытий в области науки. Получается, что, с одной стороны, как в математике, актер должен обладать определенными инструментами, навыками, четкостью, чувством ритма, должен знать, как расположить себя перед камерой, но с другой — при отсутствии инстинкта ты никогда не сможешь обрести свою искру.
— В России фильм только выходит в прокат. А зрители в Европе уже посмотрели «Черный ящик». Ходят слухи, что его даже показали в космосе. Это так?
— Да, я попросил отправить фильм на МКС. Теперь я могу похвастаться, что у меня есть поклонники в космосе. (Смеется.) Один из них французский астронавт Тома Песке. Он увидел фильм, находясь на орбите.
«Однажды проспал свой выход на сцену»— Франсуа Озона называют режиссером-хамелеоном. Он снимал вас в главной роли в картине «Франц». Каким вы его узнали?
— На съемочной площадке с Озоном очень комфортно. Когда мне предложили роль в его фильме «Франц», думал, что это будет скучный черно-белый фильм о войне, но ожидания не оправдались. Я был в восторге! Мне казалось, что я смотрю хорошо написанный сериал на Netflix.
Франсуа Озон не только режиссер, он еще и как оператор работает — всё время находится за камерой, что бывает не со всеми режиссерами. Он всегда разговаривал с нами во время съемок: одним глазом смотрел в камеру, а одним — на нас, всё время подсказывал: «Встань, посмотри на нее, возьми ее за руку, выйди из комнаты». Он не просто снимал, он жил в своем кино.
— Оглушительный успех и премию «Сезар» вам принесла роль кутюрье с мировым именем Ива Сен-Лорана в картине Жалиля Леспера. С тех пор вы стали поклонником этого бренда? Вас можно назвать модником?
— О, знаете, как это было? Друг посоветовал мне купить костюм YSL на свадьбу, я подумал, что он говорит о размере одежды. Я не понял ни слова, был очень далек от этой вселенной! Работая для фильма со стилистом и дизайнером, я стал лучше разбираться в моде. Так что теперь вы вряд ли меня упрекнете в отсутствии стиля (смеется).
— Вы самый молодой актер в труппе театра «Комеди Франсез». Что дала вам сцена для работы в кино?
— В театре я освоил работу на сопротивление. Хорошо, когда перед попаданием на съемочную площадку у вас с режиссером решается большинство вопросов. Прописан сценарий, проработаны варианты сцен, включая такие детали, как стоит или сидит герой в кадре, насколько я волен импровизировать.
— А с кем вам проще работать — с театральными или кинорежиссерами?
— Трудно сказать, везде есть свои нюансы. Но каждая из работ оставляет свой след, это точно. Вы знаете, со времен работы в «Комеди Франсез» у меня остался один страх, который меня не покидает до сих пор. Однажды я проспал свой выход на сцену.
В спектакле «Игра любви и случая» по пьесе Мариво у меня была роль Марио. В комедии занято шесть актеров. И второго состава не было. Накануне я хорошенько погулял с друзьями — домой вернулся в 7 часов утра. Каким-то чудом проснулся в 13:55. Взял телефон и вижу — 76 пропущенных звонков! «Ну кто такой назойливый?» — подумал я. Оказалось, звонили из «Комеди Франсез». Совершенно вылетело из головы, что в 14.00 у меня спектакль!
— И что было дальше? Как вы выкрутились?
— Быстро натянул джинсы, футболку и побежал в театр. В это время Наташа (Наташа Эндрюс, супруга актера. — «Известия») звонила в театр. Там, естественно, паника: «Это катастрофа! В театре 800 человек, и все ждут…»
В итоге я опоздал на четверть часа, может, минут на 20. Надел костюм и отыграл спектакль. Можно сказать, мне повезло. Чудом избежал штрафа в €25 тыс. С тех пор я очень боюсь позабыть что-то или проспать. (Смеется.)
Справка «Известий»
