От меня вам Балалайкин: на сценах Москвы играют Толстого и Михалкова

В московских театрах, даже самых популярных, могут возникать проблемы с режиссурой, сценографией, драматургией, но проблем с отличными актерскими работами, даже в самых скромных труппах, нет никогда. Спасибо Станиславскому: у нас — грандиозные лицедеи, и мы не зря их любим! В ноябре именно актеры по-настоящему блеснули, восхитили, поразили. Театральный критик Влад Васюхин — о самых интересных столичных премьерах ноября, специально для «Известий».

Пятичасовой спектакль по толстовской эпопее, поставленный Римасом Туминасом к 100-летию руководимого им Вахтанговского театра, народная молва с первого же показа определила в шедевры. Типичный отзыв: «Восторг! Нет слов! Всем смотреть!» А тех, кто делал робкую попытку даже не возражать или сомневаться, а просто не ликовать слишком бурно, в соцсетях подвергали анафеме и отлучали от искусства.

Нельзя сказать, что своим спектаклем выдающийся режиссер окончательно и бесповоротно «закрыл тему». Однако теперь определенно никому не стоит воплощать на сцене «Войну и мир» лаконично и аскетично. Сразу же упрекнут: так уже было у Туминаса!

В его спектакле нет золота и хрусталя. Нет роскоши и гламура. Почти нет ярких красок. И, разумеется, никакого видео, титров или иных визуальных спецэффектов. Есть строгий отбор деталей, когда первый бал на пустой сцене изображает не толпа расфуфыренных статистов, а одна кружащаяся Наташа Ростова, к которой позже присоединяется князь Андрей. Когда Бородинское сражение показано через одного солдата, а московский пожар — через горящую каминную спичку. Музыка здесь — полноправный, безупречный и почти несмолкаемый герой.

Очень трудно выделить кого-то из исполнителей, ведь заняты многие «первачи» труппы — от новобранцев до ветеранов. И учредители театральных премий будут правы, если отметят весь ансамбль. Но можно смело сказать, что Евгений Князев и Виктор Добронравов (отец и сын Болконские) сделали здесь свои лучшие роли, что великолепны Павел Попов и Денис Самойлов, играющие в очередь Пьера Безухова, что невероятна разменявшая девятый десяток Людмила Максакова в роли Перонской.

Театралам не надо объяснять, кто такая Анастасия Светлова. Это идеальная героиня для рубрики «Звезды трудной судьбы», и в этом ее можно сравнить с другой магнетической актрисой, долгое время игравшей в провинции, Розой Хайруллиной. Посмотреть спектакли с участием Светловой москвичи специально ездили в Ярославль, где еще недавно она была примой знаменитого Волковского театра.

Когда стало известно, что Анастасия сыграет главную роль в пьесе «Мама» современного французского драматурга Флориана Зеллера, публика замерла в предвкушении. И потому что Зеллера называют новым Мольером (в Москве идут его пьесы «Папа» и «Сын», которые вместе с «Мамой» составляют трилогию), и потому что Светлова может сыграть всё. Не зря свою первую «Золотую маску» актриса получила с формулировкой «за предельность и полноту сценического существования».

И хотя в этой сложносочиненной пьесе есть еще пять персонажей, «Мама» стала бенефисом и даже моноспектаклем большой актрисы, находящейся, говоря словами Пастернака, «в силе». Чего не скажешь о ее героине: несчастная Анна, брошенная жена и мать двоих равнодушных детей, теряет рассудок. И не так-то просто понять — где реальная жизнь, а где плоды ее больного воображения, кошмарные сны, мутный поток воспоминаний...

Молодой режиссер Павел Пархоменко получил уже массу упреков: мол, поставил пьесу «в лоб», без полутонов, не раскрыл те или иные семейные конфликты, спектаклю не хватает тишины. Ему даже ставят в вину, что чрезмерно используется театральный дым как банальная метафора тумана в голове героини. Со всем этим можно спорить, а можно и соглашаться, но одно Павлу, безусловно, можно поставить в заслугу: благодаря ему выдающаяся актриса сыграла выдающуюся роль.

Главный герой — поэт Лев Гуревич (его потрясающе играет любимец публики Дмитрий Назаров). Накануне Первомая, или Вальпургиевой ночи, он попадает не на Лысую гору, а в психбольницу, где обитают советские маргиналы — от реальных сумасшедших до диссидентов и правдоискателей. Один из них — его антагонист, некто Прохоров, староста и диктатор второй палаты (неожиданный и многоликий Игорь Верник). Их пикировки — важная часть сюжета. Гуревич достает для своих новых товарищей метиловый спирт, и в финале вся сцена — в мертвецах.

Если бы Венедикту Ерофееву сказали, что однажды его постмодернистское сочинение будут играть в главном театре страны, он бы точно напился от удивления. Но факт остается фактом. Жаль, автор не дожил.

Единственная ерофеевская пьеса — трагедия в пяти актах, написанная в 1985 году, заканчивается ремаркой «Никаких аплодисментов». Это тоже еще одно подтверждение, что предназначена она больше для чтения, чем для подмостков.

К сожалению, значительная часть пьесы с ее словесными играми, цитатами, советскими клише и многочисленными именами исторических личностей, судя по реакции зала, пролетает мимо зрителей. Но рука не поднимается винить в этом умного режиссера Уланбека Баялиева, сделавшего стильный и крепкий спектакль, напоминающий работы его учителя — Сергея Женовача, а тем более, бросать претензии яркой и убедительной актерской команде.

У пьесы Елены Греминой «За зеркалом» был мощный старт — в 1993 году ее поставили в Художественном театре, а роль Екатерины II сыграла сама Галина Вишневская. Но после это «действо о злосчастной молодости, напрасной любви и торжествующем коварстве» театры почему-то игнорировали. И то, что недавний выпускник ГИТИСа Максим Иванов обратил внимание на изящно написанную историю любви 50-летней императрицы и ее 24-летнего фаворита — поручика Александра Ланского, жившего за зеркалом парадной спальни Екатерины, делает честь его вкусу.

Кроме главных персонажей (их страстно играют Екатерина Аликина и дебютант Алексей Славкин, продолжающий знаменитый актерский род Симоновых-Кайдановских) есть еще одно равноправное действующее лицо исторической драмы — графиня Брюс, придворная дама (Мария Зайкова). И в качестве отдельного героя в спектакле о загадочной русской любви существует хор (музыку к спектаклю написал Дмитрий Котов).

Особенность этого отточенного до мелочей зрелища еще и в том, что оно удачно вписано в зал «Глобус», который — почти как у Шекспира — имеет пятиярусную сценическую вертикаль и три яруса деревянных зрительских галерей.

Для первой постановки в качестве худрука театра, прежде носившего имя его основателя и бессменного руководителя — легендарного Армена Джигарханяна, а теперь получившего длинное и странное название, отсылающее к работавшему в этом здании кинотеатру «Прогресс», Сергей Газаров взял небанальный материал.

Пьеса Сергея Михалкова «Балалайкин и Ко», написанная по сатирическим очеркам Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия», очень редкий гость на подмостках. Мало кто отваживается с беспощадностью и сарказмом говорить про мир бездуховности, чистогана и полицейского произвола, где, чтобы выжить, необходимо «годить», даже если речь идет про XIX век. Однако первая постановка пьесы вошла в историю русского советского театра: в 1973 году Георгий Товстоногов, на тот момент главный режиссер страны, поставил ее в московском «Современнике» с блестящим составом.

Вот и Газаров, задумав этот спектакль, усилил бедный на звездные и медийные имена театр приглашенными Сергеем Чонишвили, Сергеем Серовым, Сергеем Климовым и Андреем Анкудиновым. И они не подкачали.

Получилось очень плотное, динамичное и красивое зрелище, где есть и цыганский хор, и полураздетые дамы, и группа гуттаперчевых парней, обозначенная в программке в качестве коллективного персонажа — Страхи. Одна беда: злободневный текст на этом карнавале страстей пролетает мимо ушей и кажется архитектурным излишеством...