«Неприятно смотреть на человека, который пытается петь голосом Виктора Цоя»

Если бы сегодня попытались повторить такую группу, как «Кино», потребовалась бы огромная команда менеджеров, продюсеров и пиарщиков. А Виктор Цой и его команда были настолько крутыми, что всё сделали сами, уверен сын рок-музыканта. Он планирует масштабный тур по 18 городам России, отказывается переводить в NFT легендарные хиты и надеется найти последнее видео отца. Об этом Александр Цой рассказал «Известиям» накануне большого концерта группы «Кино» в честь 60-летия Виктора Цоя, который состоится 21 июня в Ледовом дворце Санкт-Петербурга.

— Александр, что услышат поклонники на концерте группы «Кино» в честь 60-летия Виктора Цоя?

— Весь концерт на сцене играет бессменный гитарист «Кино» Юрий Каспарян. Мы сыграем три части. Первая — поздние песни, в этой части с Юрием играет басист Игорь Тихомиров. Во второй части Игоря сменяет Саша Титов и они исполнят ранние, более легкие и романтические вещи. И в третьей части они втроем сыграют все суперхиты.

В сравнении с концертами прошлого года мы добавили песни, которых у нас прежде в программе не было. А какие-то решили убрать. Кажется, эта программа получилась еще лучше. Каждый может в этом убедиться на концерте 21 июня в Санкт-Петербурге и 2 июля в Москве или на любом другом выступлении в рамках тура.

— На концерт, который будет 21 июня в Ледовом дворце в Санкт-Петербурге, билеты давно проданы. А на выступления в Москве попасть еще реально. Чем вы объясните запаздывающую реакцию поклонников? Они не верят своему счастью, что можно услышать группу «Кино»?

— Факторов, на самом деле, очень много. Дело в том, что 21 июня 60-летие Виктора Цоя, концерт в Петербурге у него на родине. Для любого поклонника «Кино» сочетание места, даты, мероприятия — знаково. Многие специально едут в Санкт-Петербург именно на 21 июня. Так что этот день, конечно, сложно перебить другим числом, любой самой престижной площадкой.

— Как вам кажется, за время пандемии люди не разучились ходить на концерты?

— Было такое ощущение. В прошлом году, мы заметили по своим выступлениям, что люди не хотели тратить деньги на концерты. Не очень хорошая экономическая ситуация, пандемия нарушила определенный уклад жизни. И действительно, концерты оказались не на первом месте в приоритетах. Но, судя по тому, что сейчас летние фестивали и иные мероприятия востребованы, энергия вернулась более или менее в привычное русло. Люди соскучились и снова ходят, слушают, танцуют и поют.

— Виктор Цой признавался, что боится пустых мест в зале. А вам важно, чтобы в зале был аншлаг?

— Перед пустым залом не прикольно играть. На самом деле, мне в меньшей степени приходится переживать по этому поводу, потому что я не на сцене. Но музыкантам реально не очень приятно выступать в зале с полупустым партером или проплешинами на трибунах. Аншлаг совершенно точно лучше.

— Вы отрицательно относитесь к любым трибьютам группы «Кино». Они вас больше разочаровывают, пугают или в попытке повторить оригинал музыканты просто примазываются к славе, им не принадлежащей?

— Недавно я думал об этом и сделал вывод, что для меня трибьют так же странен, как подделка вместо оригинала. Вот, хочешь познакомиться с Брэдом Питтом, но просить его приехать к себе на день рождения не можешь. И тогда вместо звезды к тебе на праздник привозят его двойника. Настоящего нет, получите похожего. Как хохма какая-то. Если кому-то это интересно, тогда такие подмены возможны. Но проблема в том, что видимость не добавляет ничего нового и хорошего — ни тебе, ни миру.

Мне бы хотелось, чтобы люди, если и перепевают песни Виктора Цоя, то делали бы это, пропуская их через себя, добавляя им что-то новое. А не просто, одевшись, как группа «Кино», пытались максимально точно исполнить их, что, на самом деле, никогда не удается. Получится неточно и неуверенно, хуже. А напоминать внешне известных музыкантов — не лучший выход. Тем более что даже сама группа «Кино» уже не одевается так, как та, которую копируют трибьют-коллективы. Музыканты «Кино» одеты более строго. Прошла нормальная человеческая эволюция. Этого же я желаю всем подражателям: надо просто повзрослеть как артистам и найти что-то свое.

— Неужели среди подражателей нет достойных?

— Если убрать творческую часть, просто смотреть на человека, который наряжается в моего трагически погибшего отца и пытается петь его голосом, копировать его движения, мне неприятно. Поэтому нет, мне никто не нравится.

— В концертной программе «Симфоническое «Кино»,вы видеохудожник. А почему для вас важен изобразительный ряд в концерте?

— Не то, чтобы он для меня важен. Просто музыканты симфонического оркестра не двигаются по сцене, это очень статическое зрелище. И поэтому ребята из «СимфоКино» решили: надо для зрителя как-то его оживить. Они предложили мне попробовать добавить видео. Потом в том числе и из этих видео для симфонической программы родилась идея больших концертов «Кино» с папиным голосом. Видео стало ответом на вопрос, как может группа играть без фронтмена-солиста.

— Ваш отец был не только музыкантом, но и художником. Вам тоже передался этот талант. Как вы его реализуете? Пишете картины, занимаетесь графикой?

— В принципе, я всё это делаю. Конечно, было бы классно иметь собственную мастерскую и ходить вымазанным масляными красками. Но сейчас такой возможности нет, так что я не пишу картины, а рисую в основном на айпаде. Делаю дизайн для сайтов, оформляю афиши, обложки, делаю моушн-дизайн. Так реализую свою потребность рисовать.

— Некоторые эксперты пытаются вывести формулу успеха группы «Кино». Говорят, что секрет кроется в необычном голосе Виктора Цоя, рубленных ритмах композиций, своевременной поэзии. А как вы объясняете актуальность и популярность «Кино» по сей день?

— Просто тогда столько всего было сделано правильно. Если бы сейчас мы попытались повторить такую группу, как «Кино», нам потребовалась бы огромная команда профессионалов: менеджеры, продюсеры, пиарщики. Те бы собирали музыкантов, придумывали, как они смотрятся вместе, разрабатывали бы им имидж, придумывали, какие ценности должны быть у группы, какая тематика песен. Композиторы и поэты писали бы хиты по этим лекалам, чтобы всё вместе выглядело органично и как бы транслировало одну мысль через образы музыкантов. Ну а Виктор Цой и ребята из «Кино» просто очень крутые. Они каким-то чудом всё это сделали сами.

— Любым наследием известного человека надо заниматься. Есть мнение, что если бы Никита Высоцкий не поддерживал интерес к личности отца, то песни Владимира Высоцкого потихоньку стали бы забывать. Есть ли у вас стратегия популяризации творчества Виктора Цоя?

— Стратегии в таком глобальном смысле у меня нет. Я просто стараюсь делать только самые лучшие проекты, не распыляться по мелочам. И в первую очередь обращаю внимание на качество. Люди это чувствуют и хорошо реагируют.

— Александр, вам важно быть достойным наследником?

— Смотря что вкладывать в это понятие. Я думаю, что достоинство входит в качества хорошего человека. В целом, наверное, если ты нормальный человек, то родитель может тобой гордиться.

— Музыку «Кино» слушают не только на дисках и на виниле, но и в интернете. Вы отслеживаете количество скачиваний?

— Да, мне приходит отчет каждый квартал. В них есть позиции по скачиванию, по прослушиванию, по аудитории пользователей. Но, честно говоря, я за ними не слежу, цифры для меня не важны. Вижу, с каждым кварталом отчет становится больше — интерес к песням Виктора Цоя растет.

В целом моя работа с наследием отца, кажется, идет ему на пользу.

— Кому сейчас принадлежат права на песни «Кино»? Какой лейбл выпускает пластинки «Кино»?

— Права принадлежат мне, моему дедушке Роберту Максимовичу Цою и частично еще музыкантам группы «Кино». Для разных видов использования права лицензируются. Мы работаем с «Национальным музыкальным издательством» и с лейблом Maschina Records.

— Бывший продюсер, издатель первых альбомов «Кино» Андрей Тропилло уже несколько лет хочет зафиксировать за собой смежные права на песни «Кино». Не пытались ли вы решить этот вопрос с ним?

— К сожалению, Андрей пошел по пути публичных оскорблений. Поэтому я с ним не взаимодействую. Если бы он обратился, как это обычно делается, позвонил бы, написал и пробовал договориться, мы бы нашли общий язык. Он же перешел к оскорблениям и обвинениям, грозит судом в интернете. Поэтому у нас не получится с ним взаимодействовать.

— Он не связывался с вами?

— Нет.

— Два года назад вы обращались к президенту России. Вас не устроило то, что Алексей Учитель снимает фильм «Цой». Вас услышали? Был ли диалог с режиссером? Чем он завершился?

— Диалог с режиссером был еще и до этого обращения. На самом деле, обращение к президенту уже было последней нашей надеждой как-то обратить внимание на происходящее. И это сработало. Было общение с режиссером в процессе производства фильма. Мы пытались объяснить, что наследники и близкие люди отца очень против того, в каком виде Алексей Учитель хочет это снять. По-человечески попросили не делать такое произведение. Но, к сожалению, он к нам не прислушался. В итоге мы решили действовать через юристов.

— А вы фильм видели?

— Видел, и фильм мне очень не понравился. Да и вряд ли мог понравиться. Полностью выдуманный сюжет о моей семье, вокруг гроба моего отца. Вкусом идея не блещет.

— Аукционисты хвалятся, что Цой традиционно продается очень дорого. Например, за 9 млн с молотка ушел паспорт вашего отца. Как вы относитесь к продаже вещей вашего отца?

— Никак. Честно говоря, как-то я сам продал пару картин отца, для того чтобы понимать, как работает этот рынок. Посмотрел, убедился, всё для себя понял и больше не продаю.

— И не покупаете?

— Нет, конечно. Я не буду покупать вещи своего отца на аукционе. Это как-то странно.

— Может быть, вам дарят артефакты?

— Не так много осталось вещей, принадлежавших отцу, чтобы мне что-то еще и передавали. У меня есть какое-то их количество. И я не отношусь к ним как к каким-то активам. Это просто вещи моего папы.

— А может быть, есть какой-то предмет, который вы хотели бы приобрести?

— Пожалуй что нет. Единственное, что я бы хотел найти, так это исходники последних концертов «Кино» в «Лужниках» и «Олимпийском». Мы уже много лет занимаемся этими поисками. Пока результатов нет, и мы пришли к выводу: возможно, их просто не существует в природе.

— На выставке «Виктор Цой. Путь героя», которая с грандиозным успехом проходила в Манеже, очень объемно был представлен образ вашего отца. Что из личного архива вы отдали в экспозицию?

— Довольно много. Несколько картин Виктора Цоя из моей коллекции. Какое-то количество личных вещей: рукописи, черновики, какие-то мелочи.

— А легендарные костюмы Цоя откуда?

— Костюмы хранились у Натальи Разлоговой. (гражданская жена Виктора Цоя. — «Известия»).

— Сейчас модно монетизировать искусство в формате NFT. Вы об этом не думали?

— Мне поступали предложения перевести песни Цоя в NFT. Но это меня не интересует. Потому что в этом нет никакого смысла, кроме денег.

— Помогают ли вам песни отца в сложных ситуациях? Обращаетесь ли вы к ним в качестве психотерапевтической помощи?

— Честно говоря, нет. Я довольно много, возможно, даже больше, чем хотел бы, слушаю песни отца по делу. Поэтому в личной жизни для них почти не остается места. В целом моя жизнь очень сильно насыщена творчеством Виктора Цоя.

— А как вы обычно проводите 21 июня?

— Нет никакого ритуала. В этом году у нас есть возможность отметить день рождения отца концертным проектом. И это прекрасно. Но я замечаю, что с годами становлюсь человеком, который не вкладывает в даты много смысла.

— А на кладбище ходите?

— Я так переел кладбищ в своей жизни, что стараюсь избегать их.

— Вам бы хотелось, чтобы в Москве появился сквер, в котором бы установили памятник Цою?

— Не моя эта тема — памятники, монументы, культ… Если людям это нужно, я не против. Но струны моей души это никак не трогает.

— Вам будет интересно, в каком образе увидит Цоя скульптор?

— Если кто-то будет делать памятник Виктору Цою, хочется, чтобы это было сделано красиво. Вот это меня волнует. Для меня вопрос качества исполнения на первом месте.