В Большой арке — монументальном строении парижского пригорода Дефанс — 7 августа открывается выставка «Папарацци от А до Я», посвященная прославленному французскому фотографу Даниэлю Анжели, которого называют «королем папарацци». Он представлен своими гламурными работами, которые принесли ему широкую известность. Накануне вернисажа мастер рассказал «Известиям» о том, как снимал Мстислава Ростроповича, променадах с миллиардером Аристотелем Онассисом и дружбе с легендарным рокером Джонни Холлидеем.
«Я поймал в объектив голого Джанни Аньелли в момент его прыжка с яхты»— В свое время вас провозгласили «королем папарацци». Не отрекаетесь от этого титула?
— Он меня вполне устраивал на первом этапе карьеры. Для фотографов это была эпоха между гламуром и скандалом, запечатленная в феллиниевских фильмах и прежде всего, в «Сладкой жизни», там впервые появилось слово «папарацци». Тогда нас это ремесло хорошо кормило. Телеобъективы позволяли на расстоянии 80 м снимать наших героев, они ничего не подозревали. К нам в основном относились с презрением, но пользовались нашими услугами. Работа могла быть опасной, но я старался не рисковать. Помню, однажды на пляже в Сен-Тропе за мной погнался аргентинский боксер Карлос Монсон, но я тогда бегал очень быстро.
— Какие наиболее памятные кадры вам удались?
— Прежде всего снимки членов королевских семей, например, принцессы Монако Каролины или герцогини Йоркской Сары Фергюссон, а также таких актрис, как Брижит Бардо или Роми Шнайдер. Я поймал в объектив голого Джанни Аньелли (итальянской миллиардер, владелец фирмы «Фиат» и футбольного клуба «Ювентус». — «Известия) в момент его прыжка с борта яхты в море. Вскоре после этого Аньелли неожиданно пригласил меня в гости. На столе в его кабинете стояла именно эта фотография в рамочке. Некоторые мои работы он покупал, чтобы они не попали в прессу, и хранил их в своей коллекции.
— На вашем боевом счету Эдит Пиаф, Пабло Пикассо, Марк Шагал, Сальвадор Дали, Чарли Чаплин, Альфред Хичкок, Марлон Брандо, Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо, Джон Леннон, Мик Джаггер, ведущие политики и деятели большого бизнеса. Ваши снимки украшали обложки «Пари-Матча» и множества других изданий. Как мог «презираемый» папарацци всех их заснять?
— Тогда я уже распрощался с этим ремеслом и снимал вполне официально. Постепенно папарацци уходили в тень, потому что исчезали великие имена — по крайней мере, во Франции. В наши дни телевизионные реалити-шоу фабрикуют эфемерных звездочек, которые тускло светят пару недель, а потом навсегда гаснут. Из звезд остались разве что Жерар Депарье и Катрин Денев, они состарились, но продолжают сниматься.
— Концом золотого века папарацци принято считать гибель принцессы Дианы в автокатастрофе в туннеле под парижским мостом Альма. Разве фотографы, которые устроили за ней гонку, не причастны к ее смерти?
— Так или иначе, леди Диана сама хотела, чтобы ее снимали. Это был вызов королевской семье и ее мужу, принцу Чарльзу. Те фотографии конфисковала французская полиция, и они никогда не увидят свет. В любом случае ни одно издание не осмелилось бы их публиковать.
— Особое место в вашей фотолетописи занимает Джонни Холлидей. Как «королю папарацци» удалось стать доверенным лицом и близким другом короля рокеров?
— Джонни сам меня нашел после того, как появился мой снимок, на котором он сильно навеселе выходит из ночного клуба. Я с ним работал 20 лет, следовал за ним буквально по пятам на репетициях, концертах — они собирали до миллиона человек, бывал на съемках фильмов с его участием, автомобильных ралли Париж-Дакар. Нас действительно связывала настоящая дружба.
«Снял Ростроповича на пляже с поклонницей, которая позировала топлесс»— Быть другом селебрити — тяжелая ноша?
— Еще какая! Ты больше себе не принадлежишь. Надо везде и всюду быть с народным кумиром. За Джонни постоянно охотились — просили автографы, норовили запечатлеть счастливый миг на селфи. У него было минимум десяток телохранителей, но они не всегда справлялись с поклонниками. Чтобы выйти из бара или ресторана, порой приходилось вызывать полицию. Тогда я понял, как непросто жить звезде. Джонни умер четыре года назад, и я был поражен устроенными ему похоронами. Вся страна прощалась с ним, как с национальным героем. Артистов такого масштаба во Франции больше нет.
— Помимо Холлидея, кто еще из знаменитостей произвел на вас сильное впечатление?
— Опять-таки Джанни Аньелли с его невероятной харизмой. Назову миллиардера Аристотеля Онассиса (греческий судовладелец, женившийся на вдове покойного американского президента Жаклин Кеннеди. — «Известия»). Когда мы с ним встречались, я откладывал в сторону фотоаппарат. Мы беседовали и гуляли — врач рекомендовал ему совершать вечерний променад. Вас, конечно, не удивит, если я вспомню Славу Ростроповича. В свое время мне удалось заснять его на пляже в Сен-Тропе с собачкой и поклонницей, которая позировала топлесс.
— В чем особенность вашего фотографического почерка?
— Успех обеспечивал не мой почерк, а уникальные снимки. Все гонялись за одними и теми же героями, но я частенько бывал удачливее. Но и звезды нуждались в папарацци, они не могли оставаться в тени — тогда их просто забывали. Поэтому некоторые из них на глазах у публики разыгрывали комедию: нанимали псевдопапарацци, которые якобы за ними охотились.
— Несколько лет назад много шума наделали фотографии французского президента Франсуа Олланда, который без всякой охраны ехал на мопеде к своей подруге актрисе Жюли Гайе.
— Разумеется, его взяли на прицел и выследили. Но на такие снимки сегодня меньше спроса, пресса не хочет их печатать, опасаясь судебных преследований и штрафов. Бывает, и сами селебритиз идут ва-банк. Например, папарацци знали, что президент Франсуа Миттеран многие годы скрывал свою любовницу и дочь Мазарин. Но в один прекрасный момент он сам решил показать свою тайную семью на страницах «Пари-Матч».
— Среди ваших работ на выставке широко представлена обнаженная натура. На нее спрос по-прежнему велик?
— В свое время мода на топлесс началась именно в Сен-Тропе, где уже обосновалась Брижит Бардо. Тогда это позволяла себе только богема, а потом уже не обнажались только самые ленивые. Такие снимки хорошо продавались, если в кадр попадали знаменитости типа принцессы Каролины.
— На выставке есть фотографии Жерара Депардье. Каков он в общении?
— Жерар — добрый, щедрый, забавный, настоящий бонвиван, а главное — великий актер, быть может, последний во Франции. Депардье никогда не стремился стать звездой, ему действительно наплевать на успех. Я работал с ним и как фотограф кино. Он всегда заботится не только об актерах, но и всех, кто трудится с ним на съемочной площадке. Он приглашал меня домой и сам готовил разные блюда. Когда в 37 лет умер его сын Гийом, пресса стала перемывать Жерару косточки, обвинять его в том, что он плохо занимался своими детьми.
— Чего в первую очередь публика ждет от папарацци?
— Ее больше всего занимают альковные тайны — кто с кем спит, супружеские измены. Массовая пресса подогревает этот интерес историями о новом увлечении Брэда Питта и ему подобных.
— «Звезды такие же придурки, как и мы», — иронизировал знаменитый комик Колюш. Он прав?
— Так оно и есть. У звезды часто две ипостаси. Они знамениты на сцене, экране или в политике, но в жизни у них те же проблемы, что и у нас с вами, даже больше. Но это не мешаем им кружить головы обывателям, которые отслеживают их каждый шаг.
«Делон решил больше в кино не сниматься...»— Всем звездам свойственен нарциссизм?
— Совсем нет. В большинстве своем они вполне нормальные, вменяемые люди. Особый случай — Ален Делон, я его хорошо знаю. Он обычно говорит о себе в третьем лице: «Делон решил больше в кино не сниматься…». Ален — продукт своей невероятной красоты и актерского триумфа, но остается очень симпатичным человеком, верным товарищем, который всегда готов прийти на помощь. Сегодня он превратился в старого человека со всеми проблемами, связанными с возрастом. Он часто бывает в Швейцарии, там, в отличие от Франции, разрешена эвтаназия. Насколько мне известно, Делон в случае неизлечимой болезни хотел бы там свести счеты с жизнью.
— Кто из знаменитостей, с которыми вы имели дело, самый симпатичный и самый антипатичный?
— Трудно сказать, потому что антипатичными они становятся, когда надо защититься от бесцеремонного вторжения в их частную жизнь. Обычно им выгоднее быть приветливыми, милыми и обходительными. Многие из звезд, за которыми я в молодости охотился, со временем стали моими друзьями.
— Кого из знаменитых россиян, кроме Ростроповича, вы снимали?
— Рудольфа Нуреева в его доме на острове Сен-Бартелеми. Александра Солженицына во время его поездки по Франции с нашим известным политиком Филиппом де Вилье.
— Папарацци хорошо зарабатывали?
— У каждого из нас случались удачи. Они могли принести два-три миллиона франков за снимки, которые покупали в разных странах мира. На эти деньги я содержал собственное фотоагентство, там работали 25 человек. Но большинству из нас нередко приходилось затягивать пояса.
«Роми Шнайдер я считал самой красивой»— Кого бы из звезд вы выбрали в спутники, чтобы скоротать остаток жизни на необитаемом острове?
— Разумеется, женщину — пожалуй, Роми Шнайдер. Ее я считал самой красивой, тогда как многие мои приятели — фотографы предпочитали в те времена Брижит Бардо. Роми давно нет с нами, и сегодня, честно говоря, мне было бы трудно сделать выбор. Есть чудесная актриса, которую фотографы считают своей крестной. Это Милен Демонжо. С давних пор она остается одним из моих лучших друзей — красивая, остроумная, веселая, находчивая, готовая всегда прийти на помощь.
Когда я серьезно заболел, она заботилась обо мне, искала лучших врачей, навещала в больнице. Милен была замужем за Марком Сименоном, сыном знаменитого писателя, а после смерти своего супруга много лет назад так и осталась в одиночестве. Она до сих пор снимается в кино, в прошлом году чуть не умерла от ковида, но, к счастью, каким-то чудом спаслась. Кстати, она и Брижит Бардо — подруги, вместе защищают животных.
— Сегодня мобильные телефоны окончательно вытеснили папарацци?
— Увы, всё к этому идет. У меня есть друзья-папарацци, во Франции их осталось трое или четверо. Работы почти нет, бумажная пресса обречена, и они с трудом сводят концы с концами. Что бы ни случилось в любой точке земного шара, всегда рядом окажется человек, который зафиксирует событие на телефон. Уже устраивают выставки фотографий, снятых на мобильный, а режиссер Клод Лелуш даже сделал целый фильм. Качество таких снимков стремительно улучшается, и скоро классические фотоаппараты будут не нужны.
— Теперь, наверное, используют и дроны?
— Закон запрещает вести такую съемку над частной собственностью. Его нарушение грозит крупными неприятностями и обойдется очень дорого.
