Армянская диаспора дала миру феноменальное (если учесть не столь уж большую численность этого древнего многострадального народа) количество талантов — и даже гениев — в самых разных областях культуры. Со сцен театров всего мира вот уже много десятилетий не сходят пьесы Уильяма Сарояна, ценители интеллектуальной музыки наслаждаются пением Шарля Азнавура, киноманы в восторге от фильмов Атома Эгояна. Но есть в этой славной когорте персонаж, для любви к творчеству которого необязательно быть тонким ценителем прекрасного — достаточно просто любить жизнь и людей. Ибо только самый мрачный мизантроп откажет в привязанности Шерилин Саркисян, просто Шер, вот уже почти шесть десятков лет радующей нас своим талантом с экрана и со сцены. Сегодня, 20 мая, замечательной артистке исполняется 75 — и «Известия» отдают ей свою дань любви и уважения.
Большие надеждыНесколько старомодный термин «артистка» в отношении Шер верен как никогда — она редкий ныне случай синкретического таланта. Не просто запевшая актриса или подавшаяся в Голливуд певица, но именно артистка, органично чувствующая себя и на сцене, и на съемочной площадке, и в телестудии. Начинала она, впрочем, довольно скромно — но всё равно с апломбом, присущим уроженцам Калифорнии, и напористостью, традиционно приписываемой национальному характеру ее предков.
Шерилин Саркисян родилась 16 мая 1946 года в Эль-Сентро, на самой границе с Мексикой, в семье потомка эмигрантов из Армении Джона (Карапета) Саркисяна и победительницы нескольких конкурсов красоты, начинающей актрисы Джорджии Холт (кстати, матушка Шер 9 июня отпразднует 95-летие!). Отец работал шофером-дальнобойщиком и периодически имел проблемы с законом; Джорджия была занята поисками ангажемента, так что крепкой семью называть было трудно — когда Шерилин было всего 10 месяцев, родители развелись.
Впоследствии Джорджия и Джон снова сошлись и снова расстались; впрочем, всё это было значительно позже. Пока же работавшая официанткой Джорджия нашла протекцию и нового мужа в лице актера Джона Саутолла, который помог ей получить несколько мелких ролей на ТВ. Шерилин считала его отцом и уже взрослой вспоминала не без симпатии («он был добрый мужик, но драчливый, когда выпьет»). Увы, когда ей было девять, распался и этот брак.
Джорджия еще несколько раз выходила замуж и разводилась, без большого успеха — семья жила иногда в крайней бедности. Как вспоминает Шер, иногда ей приходилось стягивать резинками для волос туфли, чтобы не развалились по пути в школу. В школе же ее ждало открытие, перевернувшее всю жизнь: в пятом классе она поставила на школьной сцене мюзикл Роджерса и Хаммерстайна «Оклахома!», причем, поскольку мальчишки наотрез отказались участвовать, мужские партии спела сама. С этим, впрочем, трудностей не было — уже тогда у Шер проявился тот низкий, бархатный тембр, знакомый ее поклонникам и поныне.
В 1961 году матримониальные прожекты Джорджии наконец увенчались успехом — новый муж, банковский клерк Гилберт ЛаПьер, был человеком обеспеченным и порядочным. ЛаПьер удочерил Шерилин и ее единоутробную сестру Джорджанну и устроил их в престижную частную школу.
Среди подростков, привыкших с детства к достатку, Шерилин чувствовала себя неуютно и постоянно шокировала соучеников и педагогов. То являлась на занятие в топе, открывавшем живот (напомним, то было время, когда в некоторых штатах США и странах Европы были еще запрещены купальники-бикини), то развлекала стихийную аудиторию пением на переменах. Последнее, по общему мнению, ей удавалось на «А». Кумирами Шерилин были Бетти Дэвис, Одри Хепберн и Марлен Дитрих. Училась будущая звезда, как ни странно, неплохо, особенно отличаясь успехами в языках. Впрочем, ни у кого не было сомнений, что ее ждет карьера в другой области. «Она была особенной. Она говорила, что будет кинозвездой — да она уже была ей», — вспоминала спустя годы ее одноклассница. Сама Шер признавалась своему биографу Конни Берман, что «не знала, буду ли певицей или актрисой. Я просто знала, что хочу стать знаменитой».
Мечты сбываютсяОсуществить мечту удалось довольно скоро — несмотря на то что сама Шер считала себя некрасивой и бесталанной. В 16 лет она бросила учебу и отправилась ловить удачу — естественно, в Лос-Анджелес. Шерилин подрабатывала официанткой и танцовщицей в разнообразных заведениях столицы шоу-бизнеса, не упуская ни малейшей возможности завязать нужное знакомство или добиться приглашения на прослушивание. Так она познакомилась с певцом и сочинителем Сонни Боно, предложившим ей место домработницы в своем особняке. Уроженец Детройта Сальваторе Филипп Боно был старше на 10 лет, успел повидать многое в жизни (работал и на стройке, и на бойне, и — как отец Шер — за баранкой грузовика), но главное — уже был автором нескольких хитов, включая и боевик Needles and Pins (в России известный более по записанной в 1970-е версии группы Smokie).
Вскоре отношения перешли на новую стадию, и в октябре 1964 года 18-летняя Шер стала миссис Боно (официально они расписались, впрочем, лишь в 1969-м). Сонни познакомил ее с легендарным Филом Спектором, одним из главных музыкальных продюсеров начала 1960-х. Результатом стал дебют Шер в грамзаписи — выпущенный под псевдонимом Бонни Джо Мейсон сингл Ringo, I Love You.
В Америке вовсю бушевала битломания и ода любви барабанщику ливерпульской четверки пришлась бы как нельзя кстати — но радиостанции отказались крутить песню, посчитав, что женщина таким низким голосом петь не можешь, следовательно, это переодетый мужчина. Отношение к гомоэротике в те времена в Штатах было не столь продвинутым, как сегодня, так что настоящего успеха пришлось ждать еще год.
Супружеский дуэт выпустил несколько не пользовавшихся популярностью синглов под именем «Цезарь и Клео», но уже в начале 1965-го они стали выступать просто как Сонни и Шер. Параллельно Шер занималась и сольной карьерой (ее первый лонгплей с песнями Сонни, Боба Дилана, Рэя Дэвиса и других до сих пор считается одной из вех фолк-попа 1960-х), но триумф ожидал именно записи дуэта — песня I Got You Babe в 1965 году взлетела на первое место в хит-парадах США, Канады и Великобритании (спустя ровно 20 лет такой же успех получила кавер-версия в исполнении UB40 и Крисси Хайнд). По совету Мика Джаггера, Сонни и Шер летом 1965 года отправились лично покорять Старый Свет. В первый же вечер на берегах Альбиона супругов вышвырнули из «Хилтона» за «неподобающий внешний вид» — брюки-клеш с бахромой, рубахи в «огурец», меховые жилеты — в присутствии большого скопления фотокорреспондентов. К утру они были известны всем читателям «желтой прессы» — по сути, всем жителям королевства. Всё, что становилось знаменито на родине битлов и роллингов, в те годы автоматически приносило и мировую славу — так в 19 лет Шер стала суперзвездой.
Не меркнет славаЕй, разумеется, пророчили быстрое забвение — но глазастая девица с низким контральто продолжала удивлять. Прежде всего журналисты с удивлением выяснили, что эта странноватая пара вовсе не так дремуча и простодушна, как казалось сперва. Лучше всего, пожалуй, это передал знаменитый рок-журналист Роджер Эберт в одном из своих классических интервью:
Автор цитаты
«Шер улыбнулась. «Наши наряды могут смотреться не совсем естественными, но на [Восточном] побережье они не так уж бросаются в глаза. Здесь, пожалуй, они тянут на восемь с половинушкой».
«Восемь с половинушкой», — повторили мы.
«Она имеет в виду Джульетту и душечек», — пояснил Сонни.
Воцарилось молчание».
Популярность дуэта всё же пошла на спад, но в 1971 году на телеканале Си-би-эс начала выходить программа «Час комедии с Сонни и Шер», моментально покорившая рейтинги. Шер тем временем продолжала исследовать новые музыкальные горизонты, от едва зародившегося «южного рока» (3614 Jackson Highway) до вошедшего в моду бразильского джаза (Backstage), с переменным коммерческим, но непременным творческим успехом. Даже когда новые работы не замечала публика, критика была в восторге — «пигалица в клешах», как окрестил ее Эберт, становилась настоящей, без элемента «хайпа» артисткой. Понятно, что это не могло не вызывать раздражения старевшего Сонни (к тому же не особо ограничивавшего себя в связях на стороне и уже подумывавшего о политической карьере — закончил жизнь он конгрессменом от Республиканской партии). В 1975 году пара рассталась; Шер вновь пророчили скорое забвение (тем более что музыкальная карьера ее действительно достигла надира), но прогнозы вновь не сбылись.
Божество и вдохновеньеНа сей раз Шер вернулась в образе диско-дивы — в самый разгар моды на танцы под мерный бит. В дальнейшем она «переизобретала» себя еще не раз: в 1980-е, уже на пятом десятке, явилась миру как вполне аутентичная рок-звезда, с гитаристом Bon Jovi Ричи Самборой в качестве партнера (во всех смыслах слова). В 1998-м же Шер неожиданно вновь ворвалась в танцевальные чарты почти во всех странах с зажигательной композицией Believe (одноименный альбом был посвящен памяти умершего незадолго до его выпуска Сонни Боно). Кроме того, в 1980-е наконец сбылась мечта Шер о большой кинокарьере. Она появлялась на экране и в кассовых хитах вроде «Иствикских ведьм» и «Очарованных Луной» («Оскар» за лучшую женскую роль), и в серьезных картинах, таких как «Силквуд» Майкла Николса и «Маска» Питера Богдановича (за него актриса получила приз в Каннах).
Уже много десятилетий купаясь в лучах славы, Шер не забывает и свое скромное прошлое — трудно вспомнить благотворительный проект, в котором она бы не участвовала. Она помогает раненым в Афганистане солдатам, защищает права животных и секс-меньшинств, не забывает и об исторической родине, собирая пожертвования во Всеармянский фонд. Сама она посещала Армению несколько раз, впервые прилетев туда в 1993 году с грузом гуманитарной помощи на $4 млн.
Журналисты вот уже много лет величают ее Богиней поп-музыки — и с полным на то основанием. «Шер больше, чем поп-звезда; это вся история поп-музыки, олицетворенная оной женщиной» — так резюмировал ее более чем полувековую карьеру американский журналист Роб Шеффилд. И с этим трудно не согласиться — тем более что эта карьера продолжается, добавляя всё новые страницы в летопись эстрады уже нового столетия.
