Депутаты Парламента, Агентство по противодействию коррупции, палата предпринимателей «Атамекен», Комитет по регулированию естественных монополий, Агентство по защите и развитию конкуренции, рядовые бизнесмены и просто граждане регулярно задаются вопросами о деятельности этих фактически закрытых от общественности структур.
В конце 2022 года глава Агентства по противодействию коррупции Олжас Бектенов презентовал мажилисменам итоги анализа деятельности 17 социально-предпринимательских корпораций в 2017-2021 годах. «Установлены многочисленные коррупционные риски, несоответствие фактической деятельности СПК целям и задачам их создания, неэффективное управление активами… Выявлены факты внеконкурсного предоставления земельных участков под якобы инвестиционные проекты. Однако каждый второй из них – строительство многоквартирных жилых домов, ресторанов, автомоек и т.п. Инвестиции в производство носят единичный характер».
А дальше почти приговор. «Несмотря на убыточность многих СПК, ежегодно увеличивается фонд оплаты труда и расходов по их содержанию. Совокупный убыток СПК Kokshe, «Актобе», «Атырау», «Каспий», «Тараз», Aqjaiyq, «Солтүстік», «Сарыарка», Astana и «Павлодар» составил около 17,4 млрд. Однако фонд оплаты труда, в том числе руководящего звена, за три года увеличился почти на миллиард тенге. В «Солтүстік» повысили зарплату председателю правления и сотрудникам в два раза, при убытке 712 млн».
Справка «Каравана»Еще в 2020 году уполномоченный по защите прав предпринимателей РК Рустам Журсунов утверждал, что по итогам 2018 года 11 из 17 СПК оказались убыточными. Общая суммы убытков – 15,6 млрд тенге. Также он отметил отсутствие у корпораций планов развития, несистемную реализацию инвестиций, отсутствие четкой специализации. А еще сотни «дочек», треть из которых бездействует и не платит налоги.
Кстати, в народе СПК расшифровывают так: «специально подобранная команда». Потому что начальство СПК выбирают/назначают именно акимы областей. А непосредственными руководителями корпораций являются они сами. По крайней мере, такой вывод можно сделать из концепции создания региональных СПК образца 2006 года. Чувствуете, чем уже запахло?
Запах больших денегКорпорации начали работать в 2007 году. Что-то где-то как-то поначалу работало. Нельзя же сразу стартовать с косяков. Но в 2011 году в Актау организовали телемост, чтобы показать, как на заводе Caspiy Еlectronics начали производить отечественные планшеты – 280 штук ежедневно. А еще по две сотни мониторов и телевизоров. И вся это радость – благодаря СПК «Каспий».
Финал известен: за два года контора не произвела ни одного планшета. Зато куда-то «ушли» около миллиарда тенге. В 2013 году зампредседателя правления СПК «Каспий» Ергали Каюпова и директора завода Caspiy Еlectronics Александра Павленко осудили за мошенничество, присвоение и растрату вверенных им средств. Павленко получил шесть лет лишения свободы, Каюпов три …
Тогда мажилисмены впервые начали задавать вопросы: а по какому принципу работают корпорации? Какие механизмы используют? Какими законами руководствуются? Кому непосредственно подчиняются и перед кем отчитываются?
На правчасах в Парламенте министры финансов, юстиции, нацэкономики, торговли разводили руками – спрашивайте у акимов. А кто из них рискнет ответить?
Справка «Каравана»В 2015 году парламентская фракция «Ак жол» в запросе на имя премьер-министра указывала, что «СПК не стали действенными региональными институтами развития». А еще там было сказано, что эти корпорации работают с убытком и по факту превратились в хозяйственные ведомства при акиматах, распоряжающихся средствами стабилизационных фондов.
Намек на коррупцию и хищения бюджетных средств был прозрачней некуда. Тогда же впервые прозвучало предложение ликвидировать СПК.
В тему. В 2008 году в Минсельсхозе родили идею создания продовольственных поясов вокруг областных центров. Теплицы, фермы и предприятия, производящие еду во все времена года – от помидоров и огурцов до молочных и мясных продуктов. Субсидии, льготы и прочие ништяки обещали всем производителям и переработчикам. В программе говорилось, что в каждой области построят минимум 2-3 предприятия. И займутся этим – да-да! – СПК. Итог известен. В строительство этих проектов из госбюджета за эти годы усвистало черт знает куда более 35 млрд тенге. А цены на овощи по цене за 10 лет почти приблизились к мясу. Где эти предприятия? Где сниженные цены? И бастыки СПК тут опять ни при чем?
Кладбище ОРЦ имени министра Султанова?Лет 5-7 назад в правительстве рассматривали программу строительства в областях оптово-распределительных центров по схеме государственно-частного партнерства. Согласно проекту производители плодоовощной продукции будут сдавать туда свой товар по заранее оговоренным оптовым ценам. А торговые сети - забирать оттуда нужные объемы и продавать по вполне вменяемым ценам. В областных акиматах к идее отнеслись, мягко говоря, без энтузиазма. Если учесть сказанное выше, то дальше многое становится понятным.
И еще одна очень важная штука.
Создание стабилизационных фондов (почти ровесники СПК) выявило главную проблему: акиматы не умеют распоряжаться заготовленными запасами продуктов.
По замыслу, картофель, морковь, капуста, свекла, лук, чеснок и т.д., закупленные у фермеров, хранятся на складах до тех пор, пока зимне-весенние цены не начнут расти. В этот момент акиматы чуть ли не с разрезанием ленточки открывают ворота продуктового рая и продают гражданам еду по божеским ценам. Но хрен вам! Тут две версии – почему.
Первая простая. Допустим, в понедельник 33 января картошка стоила 100 тенге, в среду 150. Сколько будет в пятницу? Запускать ее в продажу сегодня или завтра, когда она начнет весить 250 тенге за кило? А если в субботу она опять 150?
По разным данным в разные годы разные СПК (а именно они отвечают за стабфонды) сгноили десятки тысяч тонн продукции. Точных цифр в открытом доступе нет. Хотя известны факты (в Семее, Караганде, Павлодаре – это 2018-2019 годы), когда овощи из стабфондов стоили зимой дороже, чем на рынках. Где, кто и как их закупал? По каким схемам? Удалось продать? Нет ответа. Кто ответил за порчу? Никто!
Вторая, конспирологическая. Возвращаемся к оптово-распределительным центрам. В августе прошлого года своего поста лишился министр торговли Бахыт Султанов. Одна из официальных версий: не сумел укротить рост цен на социально значимые продукты питания. А как и чем мог Бахыт Турлыханович надавить на акимов, чтобы исправить ситуацию?
- Да ничем, - говорит юрист Олжас Арынбаев. - В моей Туркестанской области десятки фермеров пытались судиться по поводу объема поливов, по оплате воды, по субсидиям, по кредитам, по доступу к рынкам, по тысячам других причин. И всё здесь у нас опять упирается в СПК. Они рулят рынком питания.
- То есть Султанов не сумел сломать схему?
- Ну-у-у… Наверное, не ему одному… Он почти три года пробивал систему ОРЦ в республике. У нас один центр как-то сделали. Второй даже наполовину не сложился. Понимаете, это юг! У нас со многими договариваться надо…
Похоже, Султанов не сумел договориться.
Справка «Каравана»В октябре прошлого года в депутатском запросе фракции «Ак жол» на имя премьер-министра сказано, что СПК «выступают лишним посредником между исполнительными органами и потенциальными инвесторами». Там же: «Без видимого результата использовано 39 миллиардов тенге на стабилизацию цен на продукты питания».
И опять предложение ликвидировать социально-предпринимательские корпорации. Уже четвертое или пятое по счету. Или шестое?
В октябре прошлого года на коллегии антикора отметили еще одну деталь: «основная прибыль корпораций строится на получении депозитов и продажи имущества, предоставлении земельных участков в обход конкурсных процедур и активов аффилированным лицам по заниженной стоимости».
А депутат Мажилиса Дания Еспаева дополнила: «По данным фактам зарегистрировано 11 уголовных дел в отношении должностных лиц СПК. Ущерб – более 7 млрд тенге».
СПК бессмертны, как зомби?
